Читать книгу - "Starcraft II. Точка возгорания - Кристи Голден"

«Буцефал» слегка раскачивался от обстрела. Джим не тратил времени на беспокойство. Сейчас он ничего не может сделать — ни для корабля Валериана, ни для своего собственного. На данном этапе ребятам придется справляться без командира.

Но есть один человек, которому он может помочь.

Лазарет на «Буцефале» был в точности такой же, как на «Гиперионе», но выглядел покруче. Так решил Джим, хотя он не являлся в этом деле профессионалом. Огромный зал напоминал пещеру и был снизу доверху напичкан современным оборудованием.

Сара лежала на нормальной койке. К бедняжке подсоединены несколько капельниц. Монитор, висящий у изголовья, усыпан рядами золотисто-желтых букв и цифр. Джим мог прочесть отдельные слова, но не понимал смысла ни одного из терминов. Однако три врача и один ученый замерли у экрана.

Джим уже снял боевой бронекостюм и сел на стул рядом с койкой. Взял руку Сары и заключил в свои ладони.

— Конечно, эти ребята выглядят пугающе, — зашептал он. — Но ты в безопасности. Они пытаются помочь тебе. А если не станут, я сам вышвырну их через шлюз прямо в космос.

Вначале ему показалось, что она спит. Но потом ее веки задрожали, и она пару раз моргнула. Огляделась по сторонам, а затем встретилась с ним взглядом.

— …Джим?

— Я здесь, милая, — ответил Рейнор, улыбаясь.

Сара попыталась улыбнуться в ответ. Он понял, что она пытается осознать происходящее. Внезапно ее лицо исказилось. Керриган закрыла глаза и отвернулась.

— Что бы ты там ни сделал, — пробормотала она, — лучше бы ничего не трогал.

У него перехватило дыхание, но он постарался быть спокойным.

— Ты не понимаешь, — ответил он. — Пусть каждый занимается своей работой. Не беспокойся.

— Не беспокоиться? — переспросила она, резко мотнув головой. Похоже, ее пробуждение отвлекло врачей от слежения за показаниями приборов. Они решили, наконец, взглянуть на пациента. — Как ты мог? Джим, я знаю, что я натворила. Миллиарды погибших… по моей вине!

Он, сдерживая отвращение, коснулся щупалец, которые заменяли ей волосы. В остальном Сара ничем не отличалась от человека. Любимая женщина… Он мягко провел своей рукой по ее голове, сдвигая назад колючие наросты. Внутренне напрягся перед тем, как коснуться их, но те, к его удивлению, оказались теплыми на ощупь. Они были словно второй кожей Сары. Любые сомнения в любви к ней, которые он спрятал так глубоко, что и сам едва ли догадывался о них до этой секунды, исчезли.

Но его ласка не утешила ее. Сара попыталась отодвинуться. Джим убрал руку, чтобы лишний раз не беспокоить ее.

— Не имеет значения. Сара Керриган, Королева Клинков… — произнесла она. — Наверное, ты не поймешь никогда. Я всегда несла с собой хаос. Я уничтожала все, что было мне дорого… именно поэтому они меня и выбрали, Джим. Я — разрушитель по натуре…

И она снова впала в забытье. Джим выпрямился, пытаясь осознать ее слова. Что являлось правдой, а что было бредом больного воображения?

Но и сам Рейнор не мог отделаться от одной навязчивой мысли. Он пытался разубедить себя, но уже не знал, кто перед ним. Губительница миллиардов — Королева Клинков или слабая и беззащитная Сара Керриган?

Самая прекрасная вещь во всем мире. Она ее поймала! Надо показать ее маме и папе.

Сара затопала крошечными ножками по покрытому желтыми цветами полю. Лепестки были повернуты к солнцу. Она осторожно держала в ладошках самую прекрасную вещь на свете. Чувствовала, как та трепещет крылышками. Она испугалась, но Сара ее отпустит, сразу же, как только покажет родителям.

— Сара Луиза Керриган!

Ее шаги замедлились. Родители стояли на крыльце. Папа поглядывал на карманные часы, мама хмурилась. Сара вспомнила, что они сегодня собирались в город.

— Простите, я забыла, — произнесла она. Снова широко улыбнулась и протянула к ним сложенные руки. — Я…

— Что за волосы! — раздраженно бросила мать. Женщина принялась вытаскивать из рыжих волос Сары лепестки цветов, одновременно пытаясь убрать дикую гриву в хвост. — Ты грязная с головы до ног, а вымыть тебя некогда!

— Ну, вам обеим надо поторапливаться, — заявил папа, продолжая всматриваться в циферблат.

— Почему у нас растет не аккуратная маленькая девочка, которой нравится хорошо выглядеть, а маленькая грязнуля…

Ее слова были обидными, но Сара слышала их уже не в первый раз. Все нормально. Мама будет в восторге, когда увидит, что обнаружила ее дочка. И Сара так рада своей находке. Мамина фраза оборвалась, прервавшись невнятным жужжанием. Сара разомкнула ладони…

Она умерла. Самая прекрасная вещь на свете погибла.

Сара стала убийцей.

— Ой, что ж ты наделала! Раздавила жука, измазала руки…

Девочка на миг онемела, а потом закричала.

Хотя, по правде сказать, она яростно заорала в ответ на укор матери. Ее переполнял ужас — ведь она поняла, что покрыла свои маленькие руки смертью в буквальном смысле слова. Она чувствовала себя виноватой. Она не сдержала обещания, которое дала этому хрупкому созданию.

И вокруг все покраснело.

Что-то теплое и влажное заляпало лицо Сары, крыльцо и кресло-качалку. Кровавые ошметки начали медленно стекать. Казалось, время остановилось. Происходящее оказалось слишком жутким для реальности.

Сара едва расслышала нечленораздельный крик, который издал отец. Он раздался будто под водой — глухо, едва различимо. Она не могла оторвать взгляд от головы мамы, вернее, того, что от нее осталось. Почти ничего. Часть нижней челюсти, зазубренные осколки кости, покрытые кровью и частицами мозга.

Тело мамы упало, как марионетка, у которой внезапно обрезали нити. Странная медлительность и размытость окончилась, уступив место отчетливой, безжалостной и грубой реальности. Сара разобрала отдельные слова отца, которые он повторял без остановки:

— У нее взорвалась голова… у нее взорвалась голова!

— Что с ней, черт подери?! — воскликнул Джим.

Сара одеревенела, ее зеленые глаза резко открылись. В них отразился немой ужас. Доктор Фредерик, бледный и встревоженный, изучил показания приборов.

— Не вполне понятно. Это не реакция на лекарства…

Фредерик умолк.

— Я не знаю, — честно признался он.

Сара резко вдохнула и затряслась. Джиму не понравилось, что она привязана к койке. Теперь же обрадовался, что к его возражениям не прислушались. Сейчас Сара не сможет причинить вред ни себе, ни окружающим.

Валериан стоял на мостике, сжав кулаки. Его серые глаза были жесткими, как неосталь. Он наблюдал за сражением.

Хотя события оказались предсказуемы. Престолонаследник был уверен в себе и лишен иллюзий насчет Арктура. Но, похоже, сын не ожидал, что его отец зайдет настолько далеко. На каждом крейсере была команда, от четырех до шести тысяч человек. Жизни других людей ничего не значили для Менгска Первого.