Читать книгу - "Стальной рассвет. Пески забвения - Сергей Лобанов"

— Собираюсь продать её.

— Сколько вы хотите денег, господин Жункей? — ровным голосом спросил Эрл.

— Отдавший её, был должен сто монет серебром.

Юноша достал из перемётной сумы кожаный мешочек, тот самый, что получил от Жункея не так давно.

— Вот, господин купец, сто монет, — сухо произнёс Эрл. — Возьмите их.

— Сделка, — ответил Жункей так, как в подобных случаях полагалось отвечать, если стороны договорились.

— Сделка, — повторил юноша.

Теперь никто уже не мог отказаться от обязательств. Если подобное всё же происходило, то отказавшийся от сделки был обязан выплатить названную неустойку.

Эрл тронул лошадь. Проезжая рядом с купцом, протянул ему мешочек. Проехав дальше, остановился рядом с девушкой, понуро сидящей верхом.

— Как зовут тебя?

— Ойси Кауди, господин, — тихо ответила она.

— Ты свободна, Ойси.

Девушка вздрогнула. Убрав с лица накидку, неуверенно переспросила:

— Я свободна?..

— Да. Ты можешь поехать, куда захочешь.

— Благодарю вас, господин. Как зовут вас, за кого мне молиться богам?

Увидев залитое слезами лицо девушки, Эрл словно онемел.

— Твоего спасителя зовут Эрл Сур, — вмешался Римар Жункей.

Девушка, не поворачивая головы в сторону купца, сказала:

— Я никогда не забуду вашей доброты, Эрл Сур.

Ойси тронула лошадь и поехала обратно, в направлении Фессара.

Эрл продолжал молчать, глядя ей вслед.

— Вы поступили очень благородно, мой юный друг, — не скрывая пафоса, сказал Жункей. — Но опрометчиво. Я понимаю её состояние. Кому приятно, когда тебя покупают и продают, как вещь? Но сейчас она поступила ещё более опрометчиво, чем вы. Ойси сирота, защитить её некому. Судя по всему, она собирается вернуться в Фессар. К кому? К своему бесчестному родственнику, отдавшему её за долги? Лошадь, на которой она едет, перекладная. Я уж не говорю о том, что за лошадь заплатил я. Проехать на ней девушка сможет лишь до ближайшего дорожного поста. Дальше ей придётся идти пешком. Одной. По безлюдной местами дороге. Как вы считаете, далеко она уйдёт?

— И всё же она уехала, — обрёл, наконец, голос Эрл. — Свобода для человека стоит на втором месте после жизни, а для многих — на первом. Она из тех, кому свобода дороже жизни. Несмотря на свою беззащитность, у Ойси сильная воля и есть характер. К тому же она красива. Я чувствую, что полюбил её. Поэтому поеду с ней. Прощайте, господин Жункей.

С этими словами Эрл припустил лошадь, догоняя девушку.

— Купец с изумлением посмотрел на юношу и произнёс вслед, вздохнув:

— Молодость…

Покачал головой и ещё раз вздохнул:

— Молодость… Что ж, мне пора.

Он сделал знак телохранителям, никак не выражавшим своего отношения к происходящему, не касающегося их прямых обязанностей.

Эрл нагнал девушку и поехал рядом.

— Вы передумали, господин Сур? — спросила Ойси с тревогой.

— Нет, Ойси, я хочу просить у вас разрешения сопровождать вас и охранять.

Девушка пристально посмотрела и сказала:

— Но вы ехали в другую сторону. Почему вы вернулись?

— Это произошло по велению сердца. Мой наставник отец Ируст говорил, что я должен слушать сердце, но и не забывать про разум. Сейчас разум говорит, что я поступил правильно, а сердце подтверждает это.

— Ваша защита будет нужна, — ответила Ойси. — Вчера мы подверглись нападению разбойников. И если бы не наши телохранители, с нами случилась бы беда. Но я в любом случае уехала бы от Жункея, потому что меня насильно, неожиданно лишили свободы, унизили, глубоко оскорбили. Вы же вернули мне свободу. Однако мне нечем заплатить за охрану.

— Я готов охранять вас всю жизнь, Ойси, только скажите! — воскликнул Эрл горячо.

Девушка залилась краской и поспешила укрыть лицо накидкой.

Они ехали молча. Душа Эрла ликовала. Он ничего подобного никогда в жизни не испытывал. Сейчас он готов был отдать жизнь за Ойси, едва зная её. Но это не имело значения.

Девушка украдкой из-под накидки наблюдала за освободителем, испытывая и стыд от пережитого, и волнение от неожиданного освобождения, благодарность и любопытство к спутнику.

Наконец, Ойси первой нарушила молчание:

— Скажите, Эрл, вы колмадориец?

— Да, Ойси, — ответил юноша, чувствуя, что ему нравится произносить имя девушки.

— Кто ваши родители?

— К сожалению, мне о них ничего не известно, — ответил Эрл после некоторого молчания. — Меня воспитал отец Ируст, настоятель монастыря Синáрт, расположенного в отрогах Химадáйских гор неподалёку от границы с Аджéром. Там я был послушником, постигая Откровения Предтечей и воинскую науку. Я покинул обитель совсем недавно — несколько дней назад и хотел отправиться в Пиерóн. Но теперь я готов следовать за вами куда угодно, хоть на край света, хоть в Неизведанные Земли Мéмбра.

При этих словах девушка почувствовала, как лицо опять обожгло жаром, радуясь, что накидка не позволяет спутнику это увидеть.

— А кто ваши родители, Ойси?

— Землевладельцы, умершие от чумы. Я плохо помню родителей, потому что была совсем маленькой, когда чума погубила их. Наши владения расположены на северо-востоке Каппадока. Сейчас они заброшены из-за чумы, никто не хочет там селиться, потому что эпидемия начинается снова, как только люди пытаются надолго осесть в тех землях. Видно, боги прокляли мой край. Владения родителей сейчас ничего не стоят. Дальний родственник, у которого я была на попечении с малых лет, тоже разорился и отдал меня купцу за долги.

— Ваши земли расположены на северо-востоке? — переспросил юноша.

Девушка согласно кивнула.

— Это исконные земли колмадорийцев! Значит, и вы колмадорийка?

— Да, мои родители принадлежали к одному из древнейших родов колмадорийцев — Варбýргов, бывших сначала соперниками Саóрлингов, — с нескрываемой гордостью сказала Ойси. — А через несколько поколений, когда Саорлинги стали королевской династией, Варбýрги заключили с ними союз. С тех пор оба рода поддерживали добрые отношения. Варбурги всегда были верными вассалами Саорлингов, нередко бравших в жёны девушек из моего рода, становившихся королевами.

«Вот как, — подумал Эрл, — Ойси происходит из рода Варбургов, как и моя мать, королева Сиóла, ставшая женой моего отца, короля Атуала Третьего. А этот её родственник — червь земной, отдал её в рабство!»

Словно слыша его слова, Ойси продолжала:

— Старый Лаýкта, мой дальний родственник, колмадориец лишь отчасти: кто-то из родственников по его линии когда-то был колмадорийцем, но потом произошло смешение кровей и эта линия затерялась.