Читать книгу - "Цитадели - Евгений Шалашов"

Еда в лесу была. Бегала, прыгала, летала и скакала. Нахальные зайцы пробегали мимо по нескольку раз в день, а то, что они еда, игнорировали. Один наглец покусился на мою крапиву. Заметьте — самому сходить и пощипать, ему было «в лом». Непременно нужно сунуть свой клюв в пакетик с листьями! Едва отогнал гада. Обидно — до чего же дожил, если и зайцы ни в грош не ставят?! На мышей я тоже был согласен, но они не ловились: либо совсем не показывались, либо при моем появлении прыгали обратно в норку. А сверху постоянно что-то трещало, каркало и чирикало. Попытался изготовить лук со стрелами. Через два дня непрерывной стрельбы научился попадать в воробья. Но то ли стрелы без наконечников оказались слабыми, то ли выстрелы, но кроме возмущенного чириканья других результатов не было…

От недоедания впал в отупение. Нет, ноги волочились нормально, в обморок не падал. Было другое. Все, что меня волновало, — это костер и еда. Костер и еда. Стал забывать о доме. Даже о том, что я, в конце концов, кандидат наук, автор полусотни статей и трех монографий. И что в лес явился не ради экстремальных ощущений, а ради конкретного дела. Однажды, лежа в шалаше, поймал себя на мысли, что нужно заснуть, а просыпаться — так и вовсе необязательно. А еще… Может быть, взять остатки лески и… Пенсия семье уже обеспечена. Чего, спрашивается, дурью маяться? Устал. Опять стали проходить на память обрывки разговора с полковником. Что там, насчет пенсии-то он говорил?

Две недели назад

— Виктор Витальевич, — нерешительно начал я. — Нужно решить еще ряд вопросов.

Умница Унгерн «врубился» сразу:

— Материальных? Это — само собой. Мне выделена определенная сумма. Немалая. Вы получаете на подготовку своей э… скажем так — экспедиции. Заметьте — без всяких авансовых отчетов. Ну, конечно, расписку-то написать придется, а иначе — как я докажу, что истратил деньги на агента, а не прогулял их в кабаке? У нас с этим строго. Естественно, что будет полностью компенсирована ваша временная безработица. Семья в накладе не будет — это я гарантирую. Тем более, что часть продуктов, что вам подвезут — сахар, крупы там всякие, кое-что из консервов, шоколад, они длительного хранения. А того количества вам в лесу не понадобится. Я с таким расчетом и заказывал. Конечно, не або что, но хоть какое-то подспорье семье. Да и деньги, наверное, сумеете рассчитать так, чтобы что-то осталось для дома. Это уж сами решайте.

— А в случае самого плохого? — настаивал я. — Я могу пропасть без вести. Можно ли рассчитывать, что семья получит пенсию? — А вот тут сложнее, — не стал кривить полковник. — Кое-что можно сделать. Вас оформят как… Вернее, вы уже оформлены. Ну вы поняли… Как внештатный сотрудник. Увы, другой возможности нет. Это — примерно половина лейтенантского оклада. Немного. Вам же не будут доплачивать за «звездочки». Но есть кое-какие надбавки — пайковые там, премиальные. Их я выпишу побольше.

— То есть в случае моей гибели семья получает пенсию в размере четверти оклада? — загрустил было я. Но потом, когда прикинув, что четверть «ихнего» оклада — это больше, нежели половина моего учительского, положенного за потерю кормильца, повеселел. От мудрого начальника перемена в настроении не укрылась.

— Вообще-то, перед заданием не принято настраиваться на грустный лад, — строго посмотрел на меня Унгерн. — И размышлять о пенсии. Хотите еще немного утешу?

— Хочу. И даже очень.

— Ваша семья получит единовременное пособие в размере 100 окладов. Как семья погибшего при исполнении. Да и от основного места работы будет начисляться государственная пенсия. Наша же будет идти неофициально, из специальных фондов. Правда, выплачивать ее будут только до достижения вашей дочерью совершеннолетия или, если она поступит в вуз, то до окончания учебы. И вот еще. Скажу лично от себя: мы (подчеркнул он) семьи сотрудников в беде не бросаем. Дочка и школу закончит, и с вузом поможем. Но сами понимаете, всю жизнь ей никто помогать не будет.

Здесь и сейчас

Вот такой подход к делу мне нравился. И я сам себе нравился. Даже пускаясь в авантюру, думал о близких. А тут все — как по нотам. Замечательно. Хотя, если уж честно, мне вовсе не хотелось, чтобы моя семья получала пенсию, пусть и двойную… Лучше жить на скромное учительское жалованье, что хватает на хлебушек с маслом. А уж на ветчину как-нибудь еще подработаю…

«А на хрена мне мучиться? — пришла вдруг в голову мысль. — Пенсия семье будет. А может, даже выгоднее, если девчонки будут пенсию получать?» Тут я поймал себя на том, что это — не мои мысли. Да-да. Чужие. Суицидальные наклонности обычно проявлялись лишь с глубокого похмелья. Когда болит голова и мучительно стыдно за «вчерашнее». Но желание умереть — оно всегда было только теоретическим и очень быстро исчезало, стоило мне подумать о том самом кольце царя Соломона… А тут… Уж слишком реальные картинки выдавало мое воображение. Но в гипноз и потустороннее влияние на подсознание я никогда не верил. Значит — мысли все-таки мои. Только почему они так упорно возникают?

Вначале это меня испугало. Потом разозлило. Нужно было сделать что-то такое, что поможет избавиться от глупостей. А что сделать? Или с помощью чего? Принялся затачивать лезвие. (Рукоятку так и не сумел приделать.) Вместо оселка задействовал угол бляхи, а потом выправил кромку на ремне. Поставил на угли банку со снегом. Пока вода грелась, предпринял еще одну поисковую операцию. С большим трудом разыскал банку из-под тушенки, на стенках которой оставалось немного жира, и подогрел ее. За неимением пенки для бритья… Стал бриться. Тут мне и пригодилось маленькое зеркальце из несессера. Ну должно же оно было для чего-то пригодиться? Подозреваю, что в «тревожный» несессер его положили для другой цели. Например, определить, жив ты или мертв. Приложил к губам… Если запотели, значит, дышишь. Значит, живой… Маразм. Либо пускать зайчиков, вызывая помощь. Хотя очень смутно представляю, как можно изобразить «SOS» с помощью зеркала? Три длинных зайчика, три коротких и еще три длинных.

В лесу (в мартовском или апрельском?) темнеет быстро. Едва лишь принялся за бритье, как в крошечном зеркальце вместо моего небритого рыла стало отражаться черт-те что. Не буду описывать весь процесс. Все урчания и мычания. А также обойму нелитературных словес. Мужчины меня поймут. А остальным объяснять глупо — попробуйте побрить под мышками столовым ножом… Но зато теперь я знаю, какую пытку можно применить к полковнику Унгерну… Попадись он мне пьяным и связанным.

После «бритья» решил помыть голову. Поставил на костер все свои банки — целых восемь! До кипения воду доводить не стал. Просто, когда она становилась теплой, выливал ее на голову.

Не знаю, что уж там мне удалось вымыть, но это не главное. Главное, что после бритья и мытья почувствовал себя не ходячим овощем, а чем-то иным… Может быть, даже человеком, занимающимся нужным делом. Эх, для полного счастья не хватало лишь поменять бельишко. Будь у меня хоть какая-нибудь тряпка, то соорудил набедренную повязку. Надевать спортивки и штаны на голую задницу? А впрочем, впрочем… У меня же есть пакет! Таскать крапиву и прочие «лакомства» можно и в карманах. Так что, пакетом можно пожертвовать. Разделил его на две половины. Из одной получились вполне приличные подгузники. Теперь — а в чем стирать? А стирку можно устроить в ямке, ежели туда положить остатки пакета. Я гений! Можно бы еще и помыться. Или, хотя бы обтереться снегом. Конечно, теоретически это можно было сделать. Но моего мужества хватило только на то, что бы снять с себя штаны и обернуть чресла импровизированным подгузником.