Читать книгу - "Чистилище - Сергей Тармашев"

– Идите на хрен, ублюдки!!! – заорал Михаил, выхватывая травматический пистолет. – Валите отсюда! Или всех перестреляю!!!

Водительское стекло не выдержало ударов и разлетелось вдребезги, обдавая его осколками. В разбитое окно ринулись сразу два психа, мешая друг другу, и один из них, не сумев достать до лица, вцепился Михаилу в куртку.

– На, сволочь!!! Получи!!! – Михаил ткнул психу в физиономию пистолетным стволом и судорожными рывками нажимал на спусковой крючок.

Пистолет дергался в руке, один за другим производя выстрелы, но псих не обращал внимания на бьющие в лицо резиновые пули, в кровь рвущие кожу. Патроны закончились, и Михаил попытался бить психа пистолетом по голове, как вдруг острая боль пронзила легкие, сжимая их в комок и выталкивая из груди весь воздух. Тело скрутило жестокой судорогой, едва ли не на части рвущей слабые мышцы, окуляры противогаза мгновенно запотели, но Михаил уже не видел перед собой ничего, кроме кровавой пелены, источающей удушье и резкую боль. Откуда-то до его слуха донеслось Лерино хрипение, и сознание рухнуло в бездну мучительной боли.

Как долго безумная боль терзала его мозг и тело, Михаил не помнил, всё его существование превратилось в одно жестокое страдание, разбивающее сознание на мелкие осколки. Неожиданно голова перестала болеть, и он понял, что тело тоже не терзают запредельные мучения. Михаил открыл глаза, но увидел лишь мутную пелену. Он попытался протереть глаза, но руки наткнулись на нечто, облепившее ему лицо. Это нечто было холодное и скользкое, оно мешало дышать и смотреть. Михаил попытался содрать с лица нечто, но нечто не хотело сдираться. Он мгновенно пришел в ярость и принялся рвать нечто прямо на себе, наводя на него ужас угрожающим хрипением. Нечто испугалось и отлепилось, оставшись в руках. Михаил издал победное сипение и зубами вгрызся в добычу. Однако нечто оказалось совершенно несъедобным, откушенный кусок пришлось выплюнуть, а нечто выбросить. Он осмотрелся в поисках еды. После отступления боли голод терзал его с ужасной силой, и инстинкт подсказывал, что где-то рядом есть еда, надо только её найти. Он находился в каком-то странном месте, тесном, неудобном, и при этом смутно знакомом. Из него можно выбраться, это совершенно точно, но как именно сделать это, он не помнил. С каждой секундой есть хотелось всё сильнее, невидимая еда заполнила всё его сознание, и от того, что она до сих пор не найдена, бешенство охватило Михаила с новой силой. Он начал ползать по неудобному пространству в поисках выхода, свалился с какой-то мягкой поверхности на твердую и в этот миг обнаружил еду. Еда забилась между мягкой и твердой поверхностями и спряталась за каким-то трупом. То, что именно за трупом, Михаил ощущал совершенно точно. Труп, кстати, был достаточно велик для того, чтобы наесться, но свежая еда многократно приятнее мертвечины, это каждому известно. Спрятавшаяся еда поняла, что её нашли, и заверещала тонким и омерзительно противным визгом, призывая какого-то папу чего-то там не делать. Выяснять, что это значит, обуреваемому лютым голодом Михаилу было совершенно не интересно, поэтому он осыпал визгливую еду ударами так сильно, как только мог, и она наконец-то перестала верещать и дергаться. Подстегиваемый голодом Михаил разодрал на ней одежду, выбрал место пожирнее и с наслаждением принялся есть.

Москва, аэропорт Домодедово, четыре дня спустя

– Слева! Между креслами!!! – затянутый в ОЗК человек в противогазе резко развернулся, вскидывая автомат, и очередью в упор встретил выпрыгивающего на него разъяренного мужика с клюшкой для гольфа в руках.

Нападающего прошило десятком пуль, он пошатнулся, но не упал, а с безумным яростным хрипом замахнулся клюшкой. Человек с автоматом отпрыгнул, поднимая оружие выше, и короткая очередь разнесла противнику голову.

– Назад! Назад! – крик командира глухим гулом пробивался через резину противогаза. – Отходим!!! Их сейчас набежит немерено! Все на выход!

Полтора десятка вооруженных людей в ОЗК торопливо отступали к неработающим эскалаторам и спешили добраться до стоящего на первом этаже БТР, заехавшего в здание аэровокзала прямо через стеклянную стену. В руках помимо автоматов они несли пакеты, набитые продовольственными товарами из ближайшего кафе. Из глубины огромного аэровокзала в их сторону бежали разъяренные люди с налитыми кровью глазами, издающие надсадное сипение. С каждой секундой их количество стремительно возрастало, и башенный пулемет БТР открыл огонь, прикрывая отход своих товарищей. Крупнокалиберные пули поражали разномастную толпу атакующих врагов, но даже они уничтожали мутантов не всегда. Кто-то из монстров умирал, лишившись головы или заработав дыру в груди вместо сердца, остальные спотыкались от попаданий, но продолжали рваться в атаку с удвоенной силой. Военным удалось уйти от столкновения едва ли не чудом. Солдаты успели добраться до БТР и торопливо побросали пакеты с добычей в распахнутые двери боевой машины. Несколько человек забрались внутрь, остальные полезли на броню, и бронетранспортер, взревев двигателем, задом вышел из аэровокзала. На привокзальной площади его ожидала пара БМП с десантом на броне, также с ног до головы затянутым в ОЗК.

– Нас заметили! – один из сидящих на броне БТР военных уткнулся противогазом в рацию, торчащую из кармана надетой поверх ОЗК разгрузки. – Они бегут сюда со всех сторон!

– Принято! – невнятно зашипел эфир в ответ. – Разворачивайтесь, мы прикроем!

Бронетранспортер заложил вираж, разворачиваясь мордой на выезд, и автоматическая пушка БМП коротко громыхнула, посылая внутрь аэровокзала тройку тридцатимиллиметровых осколочно-фугасных снарядов. Серия разрывов вздыбилась среди сбегающихся преследователей, и атака захлебнулась. Взбешенные люди попадали на разбитый пол, усеянный обломками, и начали энергично расползаться в разные стороны. Некоторые из них так и остались лежать, и к усеивающим пол аэровокзала лужам засохшей крови прибавились свежие кровавые ручейки.

– Чертовы зомби! – говоривший в рацию офицер зло выругался. – Живучие, твари!

– Они не зомби, товарищ старший лейтенант! – пробубнил через противогаз сидящий рядом солдат. – Зомби – это восставшие мертвецы. А эти люди не умирали. У них кровь сворачивается, когда ранят, значит – живые. Их эпидемия сильно изменила, так профессор сказал. Он говорит, что правильнее называть их мутантами.

– Да наплевать! – офицер снова выругался. – Зомби, мутанты… Какая разница?! Мне по фиг, как их называть! Они плохо дохнут – вот это проблема! А у нас жратвы нет и вода заканчивается!

Солдат промолчал, и дальше ехали без разговоров. Броня обогнула здание аэровокзала и двинулась к складу ГСМ. На повороте старший лейтенант бросил взгляд вдаль, на безмолвный блокпост, перегораживающий трассу аэропорт – Москва. Первоначально позиции его роты располагались там…

Когда батальон спецназа ВВ, в котором служил старший лейтенант, подняли по тревоге, приказали получить ОЗК, средства РХБЗ и бросили брать под контроль аэропорт Домодедово, он с психу чуть было не написал рапорт на увольнение. Летний отпуск накрылся, а вместе с ним накрылись и планы на личную жизнь. Тогда он ещё не знал, что это назначение, разбив ему жизнь личную, спасло всю остальную. Вспышку эпидемии он встретил, стоя на этом самом блокпосту в полном комплекте средств химзащиты. Старший лейтенант как раз материл про себя противогаз, дышать через который уже осточертело, а заодно и идиотское начальство, издавшее приказ не снимать противогазы во время дежурства в обстановке полного отсутствия какой-либо угрозы. Он даже завидовал тем сослуживцам, кому достались противогазы старого образца, с гофрированным шлангом, соединяющим шлем-маску с фильтром. Для облегчения дыхания шланг можно было незаметно открутить от фильтрационной коробки, но из противогазной сумки не вынимать, что со стороны создавало видимость целостности конструкции. Все счастливчики так и сделали в первый же час дежурства. Ему же достался новый противогаз, вообще без шланга, а открутить фильтр от маски незаметно было невозможно. Своё невероятное везение старший лейтенант осознал лишь через двое суток, когда по всему аэропорту начались массовые судороги.