Читать книгу - "Зуб дракона - Н. Уилсон"

Сайрус открыл глаза — больше не было смысла держать их закрытыми — и, перевернувшись на спину, стал ожесточенно расчесывать предплечье. На зудевшую лодыжку рук уже не хватало, поэтому, растопырив пальцы ног, он пустил в дело и их. Свет был потушен, и поблизости слышалось мерное дыхание его спящей сестры. Из-за горящей лучницы занавески светились на всю комнату, и Сайрус подумал, а знает ли Дэн вообще, как ее выключать. Занудно гудел кондиционер, и кровать скрежетала под мальчиком при каждом движении. Все покрывала и простыни, на время жары исполнявшие роль одеял, он поскидывал на пол по меньшей мере еще пару часов назад.

Они с Антигоной посмотрели ее новое видео целых четыре раза, но он никак не мог перестать проигрывать его в собственной голове. Все заснятые сестрой кинопленки всегда были странноватыми. Потрескивающая прерывистая картинка заставляла привычные современные вещи выглядеть бледными и забытыми, как в старом кино. На ней его смуглая, темноволосая мама становилась акварельно-полупрозрачной, словно видение. Каким-то образом ее мирное спящее лицо заставляло камеру в руках Антигоны успокаиваться, изображение на экране переставало скакать и прыгать и становилось стабильным. Мамины волосы отросли со времени их последнего визита, и, как всегда в мамин день, Антигона пошла на исключение из правил — передала камеру в руки Дэна и сама вошла в кадр. Она взяла маму за руку и стала расчесывать ее волосы.

Сайрус тоже должен был быть рядом и сидеть по другую сторону постели.

Затем фильм перескочил на машину, залитое дождем ветровое стекло, испуганное лицо Дэна, желтый грузовик, показалась фигура Сайруса на парковке и затем ослепительные всполохи молнии.

Сайрус поскреб ногтями лодыжку, сел в постели и включил ночник. На прикроватном столике стоял старый громоздкий телефон с закрученным проводом, а перед ним — горящий жук в своей прозрачной темнице. Свет играл на гранях шероховатого стеклянного бруска. Сайрус посмотрел на сестру, мирно дремлющую под ворохом простыней.

Его грязные вещи были свалены у двери. Он поднялся на ноги настолько тихо, насколько позволяла коварная кровать, и пошел рыться в карманах своих шорт. Вот связка с ключами. Вот бумажная карточка.

Антигона не шевельнулась.

— Ты что там делаешь? — неожиданно раздался ее голос.

Сайрус сел на свою кровать.

— Ты проснулась?

— Попробуй угадай.

— А мы так и не прочли английскую версию клятвы. Не хочешь ее услышать?

Она ничего не ответила.

Сайрус снова стал крутить ключи в руках, снял серебряный футляр и провел по острому, колючему кончику зуба большим пальцем, ощутив пронизывающий холодок. Ключи были в кармане Скелтона, когда лучница чудесным образом заработала и снова стала золотой. И они были в его кармане, когда он коснулся проигрывателя.

Антигона громко вздохнула.

— Скажи мне, что это не ключи сейчас позвякивают. Нет. Лучше вообще ничего не говори. Просто выключи свет.

— Ладно, — сказал Сайрус и уронил ключи на кровать. — Но сначала я прочту то, что написано на карточке. Слушай.

Антигона притворно захрапела.

— Скажи вслух: Засим я обещаю ступать по миру, обуздывая дикое и покоряя моря, как делал мой брат Брендон. Я не отвернусь в страхе от смертных теней и не буду закрывать своих глаз от света. Я буду поступать так, как того потребует мой Хранитель, и не утаю ничего от Совершенномудрого. Пусть звезды укажут мне путь, и да хранит меня сила. И обещаю не курить в библиотеке. — Сайрус поднял глаза от карточки. — Перевод одобрен. 1946 год.

Антигона рухнула в подушку лицом вниз.

— Ну, ты сделал это. И больше никакого курения в библиотеке. — Она укрылась с головой. — Выключай уже свет.

Сайрус поставил карточку рядом с жуком, погасил лампу и сел, дрыгая ногами в темноте.

— Да как ты вообще можешь спать сейчас? — возмутился он.

— Вот я и не могу, — обреченно пробормотала она из-под своего укрытия.

Сайрус вздохнул и перевернулся на спину, уставившись в подсвеченный золотом потолок.

— Чем бы ты сейчас ни постукивал, — вдруг сказала Антигона, — немедленно прекрати.

— Что? — удивился Сайрус. — Я ничем не стучу.

Он замер и вслушался в темноту. Что-то или кто-то действительно постукивал. Еле слышные звуки доносились из-за окна. Три стука, шорох. Еще три, снова шорох.

Антигона села в постели.