Читать книгу - "Свет истины. Хроника второя - Игорь Недозор"

По знаку предводителя двое матросов с «Сына Смерти» подхватили лейтенанта под руки и вытащили за двери, напутствовав дружеским пинком.

— Я скажу так, — произнес Рагир, когда страсти улеглись. — Генерал дает нам слово идальго. Но что значит слово идальго, данное таким, как мы? Чего греха таить, мы — разбойники…

Толпа ответила смехом.

— Это только про нас говорят, что слово, данное пиратом, надежнее слова, данного сенатом. А вот слово, которое дает идальго разбойнику…

— Да они, эти дворянские рыла, даже по счету норовят не заплатить!! — заорал со своего места Матьи Три, разорившийся кабатчик из Ленареса, вызвав новый взрыв хохота.

— Мы бы, наверное, могли поторговаться, — как бы размышлял Морриганх вслух. — Могли бы предложить вернуть добычу за право свободного прохода…

Возмущенный гул был ему ответом.

— А я вам вот что скажу, братья, мы уйдем из Эльмано и без дозволения его превосходительства. В конце концов, разве нас не называют хозяевами морей?

— Так ведь, энто… корабли у кабальеро, того… нешутейные… — с сомнением произнес в наступившем молчании Матьи.

— Верно, нешутейные. А мы все-таки уйдем — со всей добычей и без боя!

— Но… как?

— Очень просто… — Рагир вытащил головешку из очага и принялся набрасывать на белой штукатурке план бухты. — Вот с этой стороны имеется форт Меча… который так славно защищали наши доблестные союзники, — непринужденно добавил он.

Злобные взгляды на миг скрестились на вожаке пикаронов.

— Вот это один берег, — продолжил он. — Но есть другой берег, вот вдоль него мы и пройдем.

— Рагир, — уставился на него как на сумасшедшего Антис. — Так ведь там нельзя плавать — все знают!

— Так мы и не поплывем, — рассмеялся Морриганх. — Мы просто разгрузим корабли, облегчив их до последней возможности, навьючим все добро на скотину, ну, и на пленников, а корабли протащим волоком вдоль берега по мелкой воде. Нас не достанут ни пушки галеонов, ни тем более орудия с форта. Точно так же не сможет подойти на надежный выстрел ни одна из бригантин — побоится сесть на рифы. Потом мы просто вновь загрузим корабли и уйдем.

— Атаман, погоди! — поднялся тот самый пикарон. — А ты знаешь ли, что там почти три десятка миль болот и мангров?

— Знаю, — пожал маг плечами. — Ты полагаешь, дружище, что они опаснее абордажных сабель и бомбард эгерийцев?

— Не выйдет, Рагир, — заявил Матьи. — План, конечно, красивый, но вот кабальеро тоже не дураки. Нас просто зажмут с моря всеми силами, когда мы выберемся из гавани.

— Не зажмут, — пожал танисец плечами.

— Это еще почему? Кто ж им помешает? — послышались голоса.

— Элл Вседержитель, — коротко ответил Рагир, при этом издевательски улыбнувшись в бороду.

* * *

— Элл Вседержитель, да помоги же верным слугам своим!!! — возопил виконт Хозе де Эспиноса, в отчаянии воздевая руки.

Вся команда галеона «Сантиссима Терра», все четыреста тринадцать человек — от мальчишек-прислужников до самого командира — стояла коленопреклоненная на верхней палубе и молилась о ниспослании ветра.

То же самое происходило на остальных кораблях эскадры. Молились канониры и солдаты у орудий Эль-Эспады, молился каждый из полутора тысяч с лишним человек на борту кораблей, почти поймавших мерзкого пирата Рагира в ловушку.

Да вот это проклятое «почти»… Потому что где-где, а на войне нельзя победить «почти».

Над бухтой Эльмано стоял мертвый штиль, превращавший море в ртутное зеркало, а воздух — в душный влажный кисель. Невозможный, невероятный в этих водах в это время штиль, который можно было объяснить лишь двумя причинами — либо кознями демонскими, либо гневом божьим.

А в подзорную трубу было отлично видно, как на другом берегу пираты деловито тащили волоком на длинных кантах пинассы и шлюпы, как бичами подгоняли тяжело навьюченных ослов и мулов и столь же тяжело нагруженных изможденных пленников.

Воистину сам Хамиран не мог бы устроить лучше! Полное безветрие не позволит ни атаковать, ни преследовать, а течения и рифы не позволят бригам пустить в ход весла.

Дон Хозе вскочил и завопил молитвы пополам с богохульствами, за которые каноник эскадры, преподобный Лоренцо, наложил бы на него суровую епитимью, если бы сам в душе не произносил почти такие же слова. Потом он опять рухнул на колени и принялся биться лбом в доски палубы.

А потом молитвы смолкли и сменились криками страха. Медленно и величаво шел к ним корабль. Корабль, силуэт которого был знаком многим в этих морях. Хищный, змееподобный силуэт дармуна.

И хотя многие офицеры и матросы эскадры знали, что гонит его к ним всего лишь течение, наличествовавшее в этой гавани, но все равно сердца многих объял суеверный страх.

Вразнобой ударили пушки. Кто-то решил, что пираты выпустили против них брандер, движимый черной магией. Но «Сын Смерти» вдруг окутался дымом, затем его весь и сразу охватило пламя — и никто в тот момент не подумал о рассыпанном по палубам и трюмам порохе.

А затем он так же медленно и величаво ушел на дно. В самом глубоком месте гавани, где лот не достает дна даже на сотне саженей…

К вечеру пираты выбрались из гавани и, не тратя времени на отдых, принялись забивать трюмы суденышек добром и ставить пушки…

Измученных горожан, уже ждавших лишь смерти, отогнали прочь бранью.

И через считанные часы пиратская флотилия отошла от берега, уйдя в ночь.

Йунус стоял на мостике ставшего флагманом «Стилета», прежде принадлежавшего упившемуся до смерти в Эльмано Жану Барту, и был погружен в думы.

Размышления его вряд ли понравились Рагиру. Нет, пират не задумывал измены и предательства.

Он мозговал о том, с кем (или с ЧЕМ) столкнула его судьба в лице атамана.

Знал, конечно, что Ар-Рагир маг, да тот и не скрывал этого. Но вот только Йунус не первый год живет на свете и магов он тоже повидал.

Чародеи, безусловно, кое-что умели. Могли лечить недуги, какие не поддавались ни ножу, ни травам, могли отыскивать воду, рудные жилы и клады. Могли предсказывать погоду. Могли вызвать дождь над полем, хотя это было трудно.

Морские маги были статьей особой. Они не могли вызвать ветер, но могли определить, где дует подходящий воздушный поток и направить к нему корабль. Никто из них не мог усмирить даже легкое волнение, но зато самый завалящий из них был в состоянии уловить надвигающийся шторм или ураган за три-четыре дня и определить лучший курс, чтобы от него уйти.

Например, великий чародей Абу-Али Ада-Ада, придворный колдун халифа кордубского, сумел почуять надвигающийся шквал и заманить под его удар флот неверных эгерийцев, который почти весь отправился ко дну (а халифат потерял всего три корабля).