Читать книгу - "Дихотомия - Игорь Шамин"

Я не мог допустить, чтобы и с моей матушкой случилось нечто подобное…

Ворвавшись в гостиную господина Иезекиля, я пролетел узкий коридор и оказался на кухне. Запах реагентов ударил удушливым газом. Я закашлялся, смахивая с глаз слёзы. Сбившееся дыхание не планировало восстанавливаться, а, потому сделав несколько шагов в сторону, я припал к стене.

Лекаря не оказалось. Лишь следы опытов, указывающих, что маг покинул дом недавно, и, должно быть, по неотложному вызову. Опускать руки пока рано, однако куда мне направляться дальше я не представлял. Лекарь мог оказаться где угодно. И задержаться там, сколько потребуется, ведь подобно цепким псам, если лечебный маг начинает бороться с болезнью, то он не успокоится, пока не победит. Спортивный интерес, сочетающийся с выгодой.

Мозг подкидывал лихорадочные идеи от поджога дома, который обязательно привлечёт хозяина, до безумного, внезапно всплывшего воспоминания о блудной нимфе, в считаные секунды затянувшей мне раны… Решение отчаянное, но выбирать не приходилось. Я должен…

Раздался стук в прихожей, впустивший громкий уличный смех. Но не успел я узнать, кто пожаловал в дом, как почувствовал сильное головокружение. Что-то с шумом грохнулось на пол. О том, что это был звук падения моего собственного тела, я узнал позже — по расплывшейся вокруг тишине. Уличный смех оборвался, эхом отдаваясь внутри здания.

Глава пятая, в которой кому-то нужна помощь

— Юноша, ну в самом деле, проснитесь же наконец! Иначе я решу, что вы для меня больше не пациент, а я очень не люблю делиться с гробовщиками, — раздался голос господина Иезекиля.

Та же интонация, с которой он обычно выписывал рецепты оздоровительных мазей, микстур и налобных повязок, использовалась им и у смертного одра больных, норовящих избежать оплаты. Ходили слухи, что он пытался вернуть некоторых с помощью некромантии, но так и не нашёл способного мага. Этот вид энергии был под запретом во всех городах Королевства. Только Царство Тьмы — Ноктарион позволяло заигрывать с миром мёртвых, но и тот, по слухам, был строго регламентирован, ведь никогда не знаешь, что явится после очередного призыва с того света. Но я помирать не планировал. По крайней мере, старательно этому сопротивлялся. Прокашлявшись, взял в руки предложенную кружку с водой и сразу же выплеснул содержимое на пол. Там была не вода. Вода не пахнет канавой, пеной переливаясь через край.

— Что же вы, в самом деле! Не стану ведь я вас травить! У меня другая работа: нуждающихся на ноги ставить!

— Спасибо, в этом мне помощь не нужна. Я уж как-нибудь сам!

Так, надо немного перевести дух, собраться с мыслями и…

— Показывайте, куда идти, — лекарь перебил мои попытки сформулировать просьбу.

Побледнев, я поражённо раскрыл глаза. Неужели, он и мысли…

— У вас на лице написано, что кому-то нужна помощь. К тому же я не первый год работаю. Ко мне просто так не вваливаются посреди бела дня, не считаясь с приличиями. Идите вперёд, чемодан с инструментом у меня с собой, так что не будем терять времени.

И не дожидаясь, пока я соображу, взял меня под руку и выволок из-под разворачивающегося тумана химикатов. Как только мы оказались на улице, я смог вдохнуть свежего воздуха. Разум моментально прочистился. Я уверенно стоял на ногах. Лекарь, или как сам он любил себя величать, господин Иезекиль, устремился вперёд, словно знал дорогу. Нагнав его, я бросил вдогонку вопрос:

— Вы знаете, куда идти?

Лекарь резко остановился, смерив меня удивлённым взглядом, а затем ответил:

— Нет, я иду за вами!

— Но вы идёте впереди…

— Всё потому, что вы совсем не торопитесь на помощь, в отличие от меня, — а затем деланно отойдя с пути, указал рукой в сторону дороги. — Прошу, милейший, сопроводите меня к больному, пока не стало слишком поздно!

Я попытался было открыть рот, но тотчас захлопнул его с силой нагрянувшего шторма. Молча кивнув, проследовал вперёд. С Испытания успело пройти не так много времени, а потому каждый шаг отдавался ощутимой болью. Из глаз сыпались искры, кости ныли, рана под боком норовила стать всё большей помехой. Указав на дом лекарю, я поплёлся за ним, мысленно вознося молитвы за здоровье матери. Лекарь хоть и не был некромантом, но умел творить самые настоящие чудеса, на фоне которых рядовая магия была не более чем дилетантским фокусом. Твердили об этом постоянно, будто в оправдание за стоимость услуг и непомерный аппетит мага. Но деньги меня сейчас совершенно не волновали. Я готов был заплатить любые суммы. Но, конечно, не сегодня. Сегодня платить было нечем.

— Не умрёт, — вынес лекарь, после долгих попыток нащупать призрачный пульс на иссушенном запястье. Я облегчённо вздохнул.

— По крайней мере — сегодня, — добавил он.

Лекарь раскрыл чемоданчик, осмотрел содержимое: микстуры в колбочках, мази в коробочках, сухие травы в мешочках, а также металлические инструменты, наточенные острее многих мечей.

— Мне понадобится таз с тёплой водой, полотенца, и абсолютная тишина.

Стараясь не издавать ни звука, я сдержанно кивнул и мгновенно покинул спальню.

Спустившись на кухню, набрал воды комнатной температуры, схватил полотенца, и на цыпочках вернулся. Отворив дверь, придерживая, чтобы не издать малейший скрип, вошёл в комнату. Лекарь приступил к ритуалу: разложил благовония, зажёг восковые свечи причудливых форм. Такой вид магии назывался шаманством, потому что требовал соблюдения строгих условий, ошибка в которых не только сводила на нет весь эффект, но и могла сыграть злую шутку с мастером. Лишь большой опыт, крепкие нервы и глубокий запас энергии позволял проводить ритуал, кратно увеличивающий силы мага и его техники. А когда дело касалось лечения, процедуры длительной по времени, да к тому же энергозатратной, то без шаманства было не обойтись.

— Принёс? Отлично. Можешь остаться. Единственное правило — не мешай. Я всем советую и вовсе дом покинуть, чтобы крики больного не сводили с ума, но тут уж как сам решишь. Разговоры о диагнозах, лекарствах и шансах на спасение — позже.

Лекарь смолк. По слабо подёргивающимся губам, я догадался, что он сосредоточен на ритуале. Закрыв глаза, Иезекиль стал покачиваться из стороны в сторону, скрестив на полу ноги. Из него стал исходить синий, пульсирующий свет. В комнате потеплело. В нос ударил цветочный аромат. Дым от свечей заполонил пространство, порождая плотный туман, в котором были видны лишь смутные очертания знакомых предметов.