Читать книгу - "Невеста из тумана - Полина Белова"

Во-вторых, не сразу поняла фразу про хозяйское кресло. Однако, упоминание означенной мебели в сочетании с камином быстро навело меня на правильную мысль: «Ах, да! Это же я проснулась в кресле у камина! И это я теперь имею волосы цвета осенней листвы. Куда я там руки тянула? Ох, зря я вино пила! Хоть оно и напоминало компот, но оказалось таким коварным, что не помню, что творила. Да… оно, кресло, получается, значит, хозяйское и, похоже, у меня проблемы. Или нет?».

Нарядная красотка явно восприняла мои оглядывания на соседок, невинное выражение лица и полное спокойствие, как изощрённое издевательство и неуважение к ней.

А тут ещё кто-то из девочек проблеял, совсем некстати, то, что посетительнице очень не понравилось:

— Жанетта, ей хозяин позволил в кресле остаться. Приказал не будить…

От чего бы ещё миленькое личико девчонки так перекосило от злости? Красивые ровные бровки сошлись в одну линию, глаза метали молнии, щёки и шея стали пунцовыми, покраснели даже молочные полушария груди, которые чуточку виднелись в вырезе нижней сорочки, приподнятые вышитым тканевым корсетом на шнуровке спереди.

А потом, вдруг, девица, которую мои новые коллеги назвали Жанеттой, стремительно подошла ко мне, размахнулась и влепила такую пощёчину, что у меня даже в ухе зазвенело. Шок. Мне показалось, что ушибленная щека разом вздулась, увеличившись вдвое.

Ах, ты, гадина! Не раздумывая, я дала сдачи, чудом не свернув шею этой стерве, не ожидавшей ответки. А потом, ещё и удачно оттолкнула ошалевшую девку, схватившуюся за челюсть. Уже потом поняла, что в моей руке были зажаты огромные тяжеленые старинные ножницы, от этого удар получился, мягко говоря утяжелённым. Хорошо хоть, не остриём попала, а плашмя. Красотка так удачно упала грудью на стол для раскроя, что я не удержалась и, наподдала ещё пару-тройку раз по пышной заднице мерзавки, которая посмела поднять на меня руку. Кстати, только тогда и ножницы в своей руке заметила и использовала их, как палку.

— Только попробуй! Ещё раз! Взмахнуть на меня своими цапалками! — приговаривала с каждым ударом по мягкому месту. — Я их тебе оторву и скажу, что так и было!

Больше трёх раз стукнуть не успела. Девица, видимо, получив отпор, сначала в шоке была, а потом очухалась и одним прыжком отскочила к двери, как горная коза.

— Да, ты!!!… Да, я тебя!!!… Я скажу лаэрду!!!… Он прикажет тебя засечь!!!… До смерти!!!… — теперь всё лицо красотки приобрело пунцовый оттенок, даже лоб, на скуле наливался огромный синяк, а слова она не говорила, а, будто, с трудом выталкивала из себя.

— Иди-иди отсюда! — шуганула я девицу, сделав вид, что наступаю на неё.

Та пулей выскочила из швейной комнаты, умудрившись хлопнуть туго закрывающейся тяжёлой деревянной дверью.

В мастерской повисла мёртвая тишина. А потом мои соседки, и даже старшая, заговорили все вместе.

— Елиза, ты умом тронулась? — с ужасом прошептала пышка, с которой я спала этой ночью на одном лежаке. — Жанетта — фаворитка лаэрда. Он уже три месяца, кроме неё, никого в постель не берёт.

— Даже, если он почему-то не прогнал тебя со своего кресла, ты не можешь быть уверена, что очень понравилась ему. Ты же рыжая! — покачала головой старшая.

— Возможно, это просто твой нелепый танец развлёк его. Ты, действительно двигалась необычно. Было в этом что-то…

— Да, сегодняшняя милость хозяина может оказаться всего лишь минутной блажью…

— Ты красивая, но наш лаэрд терпеть не может рыжих… У него за все годы не было ни одной фаворитки с таким цветом волос.

— Зря ты напала на Жанетту. Хозяин очень многое позволяет ей. Фавориток даже гаспада Рона никогда не трогает.

— А ещё, Жанетта очень нравится гаспадану Чарду, нашему главному управляющему!

— Да! Сплетничают, что он собирается просить у хозяина отдать ему Жанетту потом, когда тот сменит её, ну, когда лаэрд заведёт себе новую любовницу.

— А я слышала, поговаривают, что гаспадан Чард собирается взять Жанетку замуж. Поэтому многие опасаются её даже больше, чем обычных любовниц. Получается, её власть в замке не закончится, даже, когда хозяин охладеет к ней.

— Может тебе сбежать?