Читать книгу - "Именем Анны. Возврата не будет - Татьяна Губоний"

После душа, натянув на себя новую футболку и широкие спортивные штаны, он перебросил через руку толстовку – ночью в лесу может быть прохладно, – и поспешил вниз.

Что такое? Обалдевший взгляд Вика Лент заметил ещё с лестницы.

Невольно подобравшись, он ускорил шаг и, перепрыгивая через ступеньку, оказался напротив помощника в считанные секунды.

– Что случилось?

Вик не ответил, но ответ услужливо подсказала зеркальная колонна – какая пошлятина! Блестящие штиблеты – другой обуви пока не подвезли, – сияли вовсю, доказывая непогрешимость Айиных заговоров и одновременно подчеркивая тот факт, что их осквернили спортивными штанами и эластичной белой футболкой, до неприличия плотно облегающей подтянутый торс. Чёрт! И зачем он затянул мокрые волосы в хвост! А куда их было девать? Да куда угодно, только бы не выглядеть зализанным яйцеголовом. И побриться не додумался. Хорош! Для образа киношного мафиози не хватало только золотой цепи на шее, сигары и парочки тяжелых перстней.

– Ты обещал нормальную обувь! – прорычал Лент.

Помощник уронил на грудь тяжёлый кулон, который катал по нашейному шнурку, и схватился за телефон. Смотреть на Лента он избегал. Конечно! Мы же художники с утонченным чувством прекрасного, а тут такой сельский мачо. Эх, надо было майку на три размера больше брать. И желательно из другого материала.

Лент плюхнулся за стол и прислушался к разговору: «Да, «Московский Тракт». Прямо сейчас. Сорок третий»…

Подозвав официанта, Лент сделал заказ. Есть ему расхотелось, но желудок по-прежнему выкручивало. Ладно, как принесут – он съест. Он давно приучил себя к дисциплине и аскетизма прошлой жизни ещё не забыл.

Так и вышло: принесли – он съел. Потом принесли обувь. Ничуть не стесняясь, он разложил коробки прямо в фойе на диванчике и выбрал чёрную пару на шнуровке. В ней и остался. Отпустил продавца, уложил свои сияющие штиблеты в освободившуюся коробку и подошёл к стойке администратора.

– Девушка, попросите кого-нибудь отнести эту коробку в мой номер… – и запнулся. На него смотрела Анжелика. Ну, за что ему такое наказание? Почему простейшее заклинание словоохотливости должно было так нелепо сбиться? Она вообще слышит, что он ей сейчас говорит?!

– И вот ещё что, у вас есть срочная химчистка? Мне бы костюм к утру в порядок привести, я оставил его на вешалке у двери…

Отсутствие ответа в сочетании со взглядом с поволокой только усилило его желание переодеться. Тяжело вздохнув, он натянул через голову толстовку – ужас как не хотелось в такую-то жару, но другого выхода он не видел, – и скомандовал через плечо помощнику: «Пошли!»

Шагая к выходу и ворча себе под нос, он ничуть не сомневался, что долговязый Вик безропотно трусит следом. По стоянке шли медленно. Торопиться не получалось – движения вязли в дрожащем от жары воздухе. Ласточки, носящиеся над самой головой, намекали на грядущий дождь, но чистое небо подмигивало низким солнцем: «Фигушки! Не стану я баловать вас дождём, недостойны». Именно так оно и думало, Лент не сомневался ни секунды и продолжал ворчать, даже устраиваясь в Дусе и старательно перенаправляя на себя все воздушные потоки кондиционера. Воздух в системе ещё не охладился, но голова уже остывала и начинала рассуждать.

А рассуждать следовало. Эта поездка становилась загадочнее с каждой минутой. Видения, сонливость, и вот теперь побочные эффекты ворожбы. Ни сглаза, ни приворота не было – элементарное заклинание добродушной словоохотливости. Мало того, что оно спровоцировало обострение натуральных инстинктов, не будем называть их низменными, так ещё и держится часами.

А его собственная реакция? Откуда такая чувствительность, ведьмак? Что удивительного в том, что ты, помолодевший, оказался привлекательным для противоположного пола? Ведь эти курицы за стойкой не знают, сколько тебе лет. Да и какая разница, собственно? Ты давно вдовец и совсем не святоша.

Это ещё что за мысли? Нет-нет-нет, у него всё в прошлом! Разве что карие глаза с «мушками»... так и глядят на него до сих пор, и он ничего не может поделать с закручивающимся в узел нутром и всепоглощающим желанием обнять, укачать, спрятать. Почувствовать себя не просто сильным, а всемогущим, почувствовать себя мужчиной. Хорошо, что Полина не видела его в этой чёртовой футболке...

Он снова боднул головой – и какого хрена он так вырядился? Мужское бельё собрался рекламировать? Для фирмы Кевин Кляйн? Один взгляд Вика чего стоил! Или видела? Пока он давился ужином, вкуса которого не чувствовал, она вполне могла прокатить мимо свою тележку и рассмотреть в деталях двух молодых мужчин за уютным столиком, украшенным розочкой в бокале.

Он сейчас вернётся и убьёт того услужливого официанта, который поставил эту розу к ним на стол! Всё! Если утром из химчистки вернут его костюм, Полина никогда больше не увидит его ни в чём другом. А эту майку он снимет и выбросит прямо сейчас! И что? Будет до утра преть в толстовке на голое тело?

Эта командировка ему никогда не нравилась, а теперь он возненавидел её окончательно. Да так, что как только Дуся притормозила у мостков, рванул прямо к островному дому. Если Айа здесь, то Лент ей сейчас устроит! Ведьма, называется! Когда это зелёные плевали на светлых?! Да со времён Анны такого не было!

Емельяновы сидели за столом – початая бутылка красного вина, три бокала (один – в руках у Айи) и несколько скомканных салфеток. Здесь только что закончили ужинать и, должно быть, до прихода Лента непринужденно беседовали. Во всяком случае, вольные позы и улыбки на лицах подсказывали именно такой расклад.