Читать книгу - "Ведьма внутри меня - Ника Маслова"

День становился всё жарче, и в такую погоду даже представить себя в том многослойном платье-торте казалось пыткой. А ведь придворные дамы именно в таких и ходили — добровольно издевались над собой ради красоты. Я видела из лодки: они все там разоделись, будто не казнь собрались смотреть, а на бал — прихвастнуть нарядами и блестяшками.

Похоже, они все тут немного помешаны на одежде. Дэбрэ, кажется, было несколько неловко в своей. Ему тоже кое-что привезли из деревни, и он переоделся, пока я гуляла. Новый наряд был ну просто wow, обалденным. Дэбрэ очень шло, сразу делало его моложе, раскованней, легче.

Я бы поспорила на немалую сумму, что его помощник решил если не подшутить, то узнать, наконец, как начальник выглядит не в исключительно чёрном. И именно потому теперь Дэбрэ красовался в светло-серых брюках, светлой рубашке и щедро украшенном жилете жемчужно-серого цвета. Чёрные сапоги к наряду не подходили, но в остальном он выглядел wow.

Вот честно. Вряд ли единственная возможность добыть вещи для начальника — это ограбить запасы местного модника… Я наклонила голову к плечу. А что, забавная мысль, но ведь вполне может быть, что на Дэбрэ самая нарядная и красивая одежда какого-то крестьянина. А что это может быть? Ну конечно же костюм для свадьбы!

— Вы выглядите очень хорошо в светлом, — заметила я. — Чёрный всегда так строг и мрачен, а светлое придаёт беззаботность и лёгкость. Вам светлое очень к лицу. Когда вы в этой одежде, то видишь в первую очередь привлекательного мужчину, а не сурового дознавателя.

Дэбрэ даже не подумал улыбнуться — нахмурился ещё сильней. В полном молчании, никак не отреагировав на комплимент, он помог мне забраться в карету. Повисшее между нами напряжение тревожило. Я всего лишь попыталась быть милой с ним, но, кажется, попала впросак, когда хотела совершенно иного. Всё же он единственной человек, который вызвался обо мне позаботиться, и я хотела наладить с ним отношения.

Даже худой мир лучше доброй ссоры. А мы не ссорились, ситуация поставила нас по разные стороны. Его мрачный вид мне не нравился. Я что, вновь нарушила правила поведения? Высказалась неудачно, или женщины комплименты мужчинам тут не говорят?

Когда он занял своё место напротив, я сказала:

— Я чем-то обидела вас? Простите, я не хотела. Прошу, принимайте все мои слова за чистую монету, не ищите в них подвох или второе дно. Я искренне благодарна вам за спасение, за помощь, за одежду, которая на мне. Я действительно считаю, что светлое вам идёт, и имела в виду только это. Я бы хотела, чтобы вы перестали видеть во мне врага, и надеюсь, что мы будем свободно общаться, хочу заслужить вашу дружбу.

— Хотите видеть во мне друга, леди Майри?

Вот вроде простой вопрос, а тон у Дэбрэ такой и выражение лица, что прямо чувствуешь, как под ногами трещит лёд, и вот-вот рухнешь в ледяную воду. Я бы даже нарисовать эту эмоцию на его лице не смогла, так скудно она проявлялась. Но если постараться, присмотреться внимательно, то да, его чувство удалось бы заметить. Оно крылось в уголках глаз, изгибе губ, чуть приподнятой левой брови. Картину я бы назвала «Недопрезрение». Дэбрэ не хватало чуть-чуть до презрения и вспышки безобразного гнева.

Всего лишь интуиция, но я поверила ей. Почему-то показалось, что я стою у края пропасти. Некоторые линии лучше не переходить, даже если не знаешь, по каким причинам они существуют, и сомневаешься, не воображаемая ли опасность. Я постаралась вернуться на твёрдую почву — туда, где Дэбрэ всего лишь хмурился из-за задержки, а не злился из-за неудачного комплимента.

— Я не знаю, чем обидела вас. Простите меня, если можете. Если мы до моего ареста были знакомы, если я что-то плохое сделала вам — простите меня. Я не помню, в чём провинилась, и были ли мы знакомы — не знаю. Для вас это звучит странно, наверное, но поверьте: я вчера словно заново родилась. Сегодня вы спасли меня. Из всех людей на свете мне знакомы только вы, принц Антуан, маркиз и несколько ваших людей, которых я помню в лицо. Больше никого. Из всех этих лиц вы, Дэбрэ, кажетесь мне лучшим человеком. Вы сделали для меня так много. Конечно же, я хочу вашей дружбы и покровительства…

Его лицо порозовело, будто он сдерживал гнев или смущение.

Как же с ним сложно. Я словно ходила по тонкому льду с завязанными глазами и в скользкой обуви.

— Если сейчас я неверно выразилась, то простите меня. Я всего лишь надеюсь на ваше хорошее отношение. Я попала в беду, не помню никого, не знаю, кем я была. Я не слишком хорошо помню правила этикета. Кажется, я нарушаю их одно за другим. Но услышьте меня. Я ни на что не намекаю, говорю только прямо. Пожалуйста, Дэбрэ. Мне действительно нужна ваша помощь и дружба.

Он слушал молча, смотрел на меня, будто на врага. И чем тяжелей становился его взгляд, тем сильней я подозревала, что мы не только преступница и дознаватель.

— Нас связывали личные отношения? Пожалуйста, ответьте мне. Не хотелось бы случайно ранить вас…

— Замолчите.

Карета тронулась. Я молчала, глядя в окно.

— Когда-то я уже допустил ошибку, — сказал Дэбрэ, и я повернула к нему голову. — Ваши слова казались столь же убедительными, искренними. Вы точно так же складывали руки и прижимали их к сердцу. Ваши глаза точно так же блестели, словно готовые пролиться слезами. Вы называли меня привлекательным мужчиной, единственным, на чью помощь вы могли положиться. Мое происхождение не пугало вас, ведь вы тоже родились в бедной семье. Вы искали моей дружбы с настойчивостью лисы, пытающейся пробраться в курятник.

— И что же случилось? — спросила я, когда поняла, что продолжения не последует.

— О своей неискренности вы очень, очень, очень, очень и очень пожалели. Не повторяйте своих ошибок. Я никогда не поверю вам. Даже если вы и правда не помните ничего, лиса остаётся лисой, даже когда меняет зимнюю шубу на рыжую летнюю.