Читать книгу - "Целительница моей души - Оксана Чекменёва"

День первый. Понедельник

Шрам поддавался с огромным трудом, но для меня это не стало сюрпризом. Чем свежее травма или болезнь, тем проще она поддаётся лечению, поэтому только что сломанную кость бедра со смещением вылечить быстрее и проще, чем искривлённый мизинец от неправильно сросшегося перелома тридцатилетней давности.

— Как давно у вас эти шрамы? — уточнила я, чтобы понимать, с чем придётся иметь дело.

— Два года, — глухо уронил пациент. — Два года и четыре месяца.

И у меня закралось подозрение, что его травма связана с какой-то трагедией помимо самого ранения, потому что возраст собственных шрамов, пусть и таких тяжёлых, редко кто считает с точностью до месяца. Возможно, он попал под этот напалм не один, а кто-то другой не выжил. Но спрашивать я не стала, время травмы мне нужно было для работы, а остальное — обычное любопытство, сейчас абсолютно неуместное.

Поэтому я продолжила работать молча, сосредоточившись на видимой части шрама, раз уж у человека уже комплексы появились. Я не пыталась воздействовать на весь шрам целиком, силу посылала точечно, работая буквально с каждой клеточкой, заставляя те, что поглубже, нарастать, формируя новую кожу и частично мышцу под ней, а повреждённые — просто отмирать.

Попади этот человек мне в руки сразу после ранения — всё было бы намного проще, я бы заставила повреждённые клетки возвратиться в исходное положение, но сформировавшийся застарелый рубец можно убрать лишь заменой. Как вариант, можно было бы просто срезать повреждённый кусок кожи со шрамом, а потом залечить образовавшуюся рану — это было бы в разы быстрее, потребовало бы гораздо меньше сил, но это слишком травматично для пациента, даже при обезболивании.

К тому же, меня никто не учил держать в руках скальпель, это входило в академическое образование целителя, которого у меня не было, поэтому, пока не выпадет возможность получить диплом и нужные знания — а это возможно лишь после того, как выучу всех детей, — буду лечить исключительно силой, благо, у меня её много.

Время шло, лечение медленно, но верно двигалось, пациент молчал, я тоже, сосредоточившись на своей работе. В какой-то момент поняла, что моя сила стала истощаться, поэтому тут же остановилась — не было никакой необходимости доводить себя до упадка сил, и не только магических. Жизни брюнета ничего не угрожало, а мне завтра ещё других пациентов лечить.

Поэтому я открыла глаза, убрала руку, попутно стряхнув с воротника его сюртука пыль из отмершей кожи и полюбовалась на результат своего труда. От виска и почти до того места, где заканчивается скула и начинается шея, на месте шрама шла полоска молодой, незагорелой кожи, только отсутствием загара отличаясь от соседней, не повреждённой. Восстановившаяся мочка уха так же выглядела более светлой, и мне пришло в голову, что не всегда этот человек прячет шрам за распущенными волосами, раз уж даже ухо у него тоже слегка загоревшее.

Шрам на шее никуда не делся, и контраст был поразительным, переход очень чётким, выглядело всё это не особо красиво, но зато наглядно показывало, что мне удалось сделать. Ничего, уберу шрам целиком, молодая кожа загорит, сравнявшись цветом с той, что вокруг, или наоборот, загар сойдёт с лица — зима-то не за горами, — и никто уже не сможет определить, где прежде был шрам.

— На сегодня всё, — я подарила лёгкую удовлетворённую улыбку мужчине, тоже открывшему глаза и вопросительно на меня глядящему. — Продолжим в следующий раз. Принести вам зеркало?

И как я не додумалась сразу его припасти? Впрочем, денёк сегодня выдался сумбурным, не о каждой мелочи получилось вовремя вспомнить.

— Не надо, — мужчина пощупал свой шрам, точнее, то место, где он прежде был. Его глаза удивлённо расширились, пальцы забегали по скуле и шее, ища и не находя грубый рубец. — Не может быть!