Читать книгу - "Корона двух королей - Анастасия Соболевская"

— Этот берложник? Для Тонгейра я последний человек, которому бы он захотел помогать. Ты же знаешь почему?

— Я слышал эту историю, — подтвердил Влахос. — Но его племянник жив-здоров и растит детей, поэтому я думаю, что вы вполне можете наладить с ним отношения.

— Если бы всё было так же просто, как ты говоришь…

— Верните Согейра, поговорите. Думаю, вы сможете прийти к решению, как склонить на вашу сторону его дядю.

Интуитивно король чувствовал, что Ловчий прав, но что он мог сделать? Из-за необдуманной выходки матери Согейра Идалиры отношения с Касарией были окончательно испорчены много лет назад, и только чудо могло возродить их вновь.

Влахос не дал королю забыться в скорбных мыслях.

— Если позволите, — осторожно произнёс он, — я бы хотел высказать своё мнение по этому поводу.

— Говори, — разрешил король.

— У Согейра есть взрослый сын, верно?

— Да. Его Альвгред. Он служит вместе с отцом и его отрядом в крепости Вильхейм.

— И это прекрасно. Касарийский самрат ничем не отличается от большинства правителей — ему нужны деньги и власть, а когда они у него есть, он хочет больше. Так дайте их ему.

Глаза короля сощурились, но он ещё не догадывался, к чему тот клонит. Влахос продолжал:

— Я знаю, что этой зимой принцессе Вечере исполнилось восемнадцать, а это значит, что по законам Ангенора она уже имеет право выйти замуж. Выдайте её за касарийского наследника.

— И в этом твоё предложение? — Осе посмотрел на Ловчего так, будто ничего глупее в жизни не слышал. — Ты предлагаешь мне разворошить осиное гнездо.

— У самрата кроме Согейра в роду остались сплошь дочери, потому его и прозвали Безнаследным, а поскольку, к нашему великому сожалению, у вас нет сыновей, то свадьба Альвгреда, касарийского наследника по крови, и Вечеры, старшей из принцесс, — ваш единственный путь к решению обеих проблем. Как бы вы, мой король, ни относились к Вечере, она дочь покойного короля Эдгара, и с её помощью самрат породнится с королём крупнейшего из существующих королевств, что гораздо лучше любых обещаний человека, чьи права на престол весьма спорны. Самрат упрям, но он не дурак и знает цену королевской крови. С его помощью вы укрепите свою позицию в самом тылу нашего врага.

— Если я выдам замуж Вечеру, то она станет кронпринцессой, а значит, корона станет наследоваться по её линии и перейдёт к моей родной дочери только в том случае, если Вечера не родит мальчика. Моя племянница не из тех, кто позволит лишить себя власти, а я не хочу подвергать опасности и второго своего ребёнка — ты же знаешь, на какие вещи она способна? Я вручу корону убийце своего сына, и она избавится от любого, кто только посмеет её у неё забрать.

— Никто не говорил, что управление страной даётся легко, мой король. Каждый приносит на алтарь политики свои жертвы. Простите, если это грубо звучит, но этот брак на сегодняшний день — ваш единственный выход.

— Будь моя воля, я бы казнил Вечеру ещё год назад, но Суаве меня остановила. Мой изъян в том, что я слишком часто её слушаю.

— В нашем случае это достоинство, мой король. Казни вы принцессу, сейчас Ангенор бы действительно оказался в безвыходном положении. Помолвка, как в случае принцессы Ясны и наследника Алого утёса, — хороший способ наладить политические связи, но это ещё не гарантия победы в войне. Мы оба с вами знаем, что армия Алого утёса велика и сильна, но армия Касарии — миллионное полчище обученных убивать головорезов, и лучше, чтобы они были на нашей стороне. Я бы мог посоветовать вам выдать Ясну за наследника самратов, но ей всего шестнадцать. А поженив Альвгреда и Вечеру, мы не нарушим ни один закон Ангенора или Касарии и не оскорбим Тонгейра. Это будет королевский брак, а это вещь более весомая, чем брак с пусть и влиятельным, но графским сыном.

— Жаль, что Ясне всего шестнадцать, — тяжело вздохнул король. — Лучше бы я выдал её за Альвгреда, чем за Роланда. Но я обещал его отцу, что наши семьи породнятся. Король не может нарушать данное обещание.

— Многим бы хотелось, чтобы всё сложилось немного иначе, мой король, но мы вынуждены использовать в этой войне то, что у нас есть.

— Знаю, — подтвердил Осе с тяжёлым сердцем, — знаю.

— К тому же, — Влахос решил выложить перед королем припасённый козырь, — чтобы мои слова относительно Тонгейра не казались голословными… Это мы нашли у одного из сожжённых домов в Негерде. Взгляните.

Он вынул из-за пояса небольшой свёрток и развернул его. В ткань оказался завёрнут тонкий изогнутый нож с золотым, будто внутри него было заточено солнце, лезвием. В мире существовало только одно место, где изготавливались подобные клинки. Лицо короля вытянулось от изумления.

— Когда-то самраты дали клятву нейтралитета по отношению к правителям соседних королевств, — решительно произнёс Влахос, — но, по всей видимости, из-за давней обиды Тонгейр поступился собственными принципами. Пора предложить ему более выгодную альтернативу, пока всё не обернулось катастрофой.

Своему решению Осе был не рад. Касария, княжество, находившееся севернее земель Адариха Корбела и раскинутое от горной гряды Частокол до пустынных берегов у Кривого рога, было небольшим и не самым богатым, но оно обладало одним неоспоримым преимуществом — железными шахтами, где добывали много руды, а потому Касария по праву считалась территорией оружейного дела. Небогатый, но злой и вооружённый до зубов сосед — так говаривали о княжестве в народе. Именно там изготавливались знаменитые клинки из железного колчедана, камня, в котором, согласно легендам, Чарна когда-то заточила солнце.

Камень этот внешне был подобен металлу, который нарастал на горных породах наплывами и кубами, и был жёлтым, как золото. Он сам по себе отличался хрупкостью, поэтому оружие из него изготавливали только умелые мастера. Они осторожно откалывали куски колчедана и шлифовали их алмазными дисками, как драгоценные камни, придавая им форму клинков, а после всё оружие свозили в замок Кривой рог, что лепился к обрыву на самом северном мысе Касарии, где на верёвках по самую рукоять опускали клинки в жерло вулкана Киторес, в раскалённую лаву. Но мечи и кинжалы не плавились. Объятые огнём, они, как заговорённые от смерти самой Чарной, вбирали в себя жар пылающей лавы, начинали светиться подобно солнцу и становились горячими. И с того момента уже ничто не могло ни разбить, ни погнуть эти лезвия. Иногда, очень редко, что-то происходило не так, и клинки покрывались алыми прожилками, подобно венам и сосудам человеческого тела, а цена им становилась сродни горсти драгоценных камней. За всю историю Касарии таких клинков было только три: два были похоронены на дне Озера нетающего льда. Третий находился в ножнах Тонгейра.

Несмотря на редкое по качеству и свойствам оружие, Касария не торопилась торговать им с соседними королевствами, предпочитая снабжать клинками только свою армию, а потому касарийские торговцы свозили на рынки только изделия из серебра и мрамор, которым княжество также было богато. И вот теперь оружие самратов обнаружилось у воинов Теабрана.