Читать книгу - "Рутинёр - Павел Корнев"

Последняя фраза прозвучала как-то совсем уж неуверенно, словно Франсуа через силу выдавил её из себя, но усатый капрал ландскнехтов одобрительно покивал. Не из человеколюбия, разумеется; дело было исключительно в трезвом расчёте. Мы-то уедем, а беспорядки подавлять придётся ему и его парням. Лишняя работа за те же деньги – ну кому такое понравится?

К слову, большинство подручных Блондина вдобавок к шпагам и пистолям вооружились крепкими палками, так что я указал на это Микаэлю и уточнил:

– Всё понял?

Маэстро Салазар в ответ лишь закатил глаза.

– Выдвигаемся! – крикнул Франсуа де Риш. – Поехали!

Он взмахом руки отправил вперёд пару верховых, а сам забрался на козлы нашей кареты и устроился рядом с возницей. В передней стенке было сделано оконце, я открыл его и решил, что при необходимости смогу поддержать коллег огнём.

– Уве, щит! – напомнил я, когда наша колонна тронулась с места. – Только не наполняй его силой. Пока не надо, просто держи наготове плетение.

Школяр принялся скупыми движениями жезла ткать основу защитного полога, и немедленно до меня докатились лёгкие колыхания незримой стихии – это подчинённые Рыбака закрывали чарами две оставшиеся кареты.

– Микаэль, та дверь твоя, эту беру на себя, – предупредил я бретёра и упёр меж колен шпагу, но выезд из ворот прошёл без сучка, без задоринки.

Бравые ландскнехты слаженно шагнули вперёд и принялись древками алебард выдавливать с проезжей части возмутителей спокойствия. Горожане растерянно подались назад, тогда Блондин привстал на козлах и дал отмашку.

– Поехали! – крикнул он, и кареты одна за другой выкатились из ворот на улочку, зажатую высоким забором отделения Вселенской комиссии и фасадами домов с противоположной стороны мостовой.

Впереди скакали двое верховых, а вот ландскнехтам пришлось задержаться, дабы остановить горожан. Те как-то очень уж быстро опомнились и попёрли на растянувшуюся шеренгу вояк, да ещё кликуша-монах заголосил как резаный:

– Увозя-я-ят! Мерзких язычников увозят! Держите их, братья!

Наёмники совладели с натиском, но неожиданное упорство горожан помешало им заскочить на запятки карет. Блондин выругался и рявкнул:

– Гони!

Возница махнул вожжами, и наш экипаж под перестук копыт и скрип упряжи затрясся на неровной брусчатке; следом покатили, постепенно набирая скорость, остальные кареты.

Я выглянул в выходившее вперёд окошко и крикнул Франсуа:

– Дальше сами?

Тот не обернулся, лишь кивнул. Громыхая и переваливаясь с бока на бок, карета мчалась к ближайшему перекрёстку. Нас нещадно бросало на лавках, приходилось изо всех сил цепляться за прибитые к стенкам ручки, а потом экипаж резко замедлил ход, и Уве едва удержался на скамье, а Марту и вовсе бросило мне в объятия. Я отпихнул девчонку в сторону, выглянул в окошко и увидел, что причиной неожиданной остановки стала выкатившаяся с соседней улицы телега. Лишь чудом не слетевший с козел Блондин извернулся на месте и приложил кого-то невидимого мне палкой, а возница махнул в другую сторону кнутом.

Рывком распахнулась дверца кареты, и я пнул в лицо вознамерившегося вытянуть меня наружу бугая. Каблук сапога угодил в оскаленный рот, и отшатнувшийся громила рухнул под ноги набегавшим из подворотни горожанам.

Уве махнул жезлом, активируя защитный полог, а Марта укрыла карету полупрозрачным маревом, но ни магический купол, ни морок не могли остановить разъярённых бюргеров. В арке нас дожидалось никак не меньше дюжины человек, так что я без колебаний потянул из перевязи пистоль. Прежде чем успел пальнуть поверх голов, Франсуа де Риш выкинул вперёд пустую руку, и в перегородившую проезд телегу словно врезался незримый таран. Ударное заклинание разметало преграду в щепки, только разлетелись по сторонам колёса, и Блондин рявкнул:

– Гони!

Возница щёлкнул кнутом, лошади заржали и рванулись с места. Экипаж начал набирать ход, я перехватил пистоль за ствол и увесистой рукоятью приложил по голове попытавшегося заскочить внутрь горожанина; тот с залитым кровью лицом полетел на брусчатку. Злосчастная арка осталась позади, кто-то из наших преследователей решил перехватить поводья мчавшей следом кареты, получил палкой от сидевшего на козлах охранника и отлетел в сторону, а затем нападавшие ринулись в подворотню, спасаясь от копыт вернувшихся верховых сопровождения.

Мы уже миновали перекрёсток, когда дверца со стороны Микаэля распахнулась и сунувшийся внутрь бородач вцепился узловатыми пальцами в шею не ожидавшего нападения Уве. Школяр полузадушено пискнул, но продолжил удерживать защитный полог, на выручку ему пришёл бретёр. Маэстро Салазар со всего маху врезал бюргеру кулаком в нос, тот всплеснул руками и вывалился на дорогу.

– Пока-пока! – издевательски расхохотался Микаэль и захлопнул дверцу.

Я последовал его примеру и вдруг перехватил изумлённый взгляд Марты.

– Чего ещё? – нахмурился я, повернул голову и обнаружил засевший в стенке на пару ладоней выше плеча арбалетный болт – крайне странный и вместе с тем определённо знакомый, угловато-неровный и цельнометаллический.

Святые небеса! И когда успели стрельнуть?!

Уве охнул и закашлялся, а только восстановил дыхание и сразу зачастил:

– Невозможно! Я ни на миг не терял контроль над пологом! Поверьте, магистр!

– Верю, Уве, – успокоил я школяра, накрыл странный метательный снаряд носовым платком и, раскачав его, выдернул из стенки.

Микаэль наклонился, получше рассмотреть болт и недоумённо нахмурился.

– Что за ерунда?

– Я не чувствую его, – подтвердила Марта и добавила: – Совсем.

А вот Уве кое-что припомнил.

– В Мархофе… – неуверенно произнёс он. – Магистр, вы что-то такое рассказывали об убийстве того книжника!

И это было действительно так: я извлёк из стены брата-близнеца арбалетного болта, который всадили косоглазого Эгхарта Новица. Всё та же угловатая форма, словно у недоведённой до конца заготовки, всё та же невосприимчивость к эфирному воздействию, вызванная как использованным материалом, так и тем обстоятельством, что мастер не вложил в изделие ни крупицы своей души. Просто мёртвый кусок железа – идеальная вещь для убийства магов, от которой не спасёт никакой защитный полог.

– Штампованное метеоритное железно, – произнёс я, и маэстро Салазар восхищённо выругался.

– Чёрно-красные зашли с козырей, Филипп! – сказал он. – С козырей-козырей! Угоди болт на ладонь правее, и ты отправился бы прямиком на небеса.

Будто я сам не отдавал себе в этом отчёт! Но этого маэстро Салазару показалось мало, и он с выражением продекламировал: