Читать книгу - "Дверь ВНИТУДА - Юлия Фирсанова"

— Но не ты, — констатировал Вася на другом конце, зашуршал какими-то бумагами, звякнул чашкой.

— Ты — мой самый лучший друг! — поклялась я от чистого сердца, прижимая мобильник к уху.

Учитывая остроту слуха обоих мужчин, уходить с ним из комнаты было бы бесполезно, и вообще вставать после всех ночных экзерсисов я отчаянно ленилась. Крылья хоть и исчезли, а спина продолжала ныть перетруженными мышцами, которые впервые в жизни работать заставили. Почему-то после полета, вопреки заверениям феникса о массовом исцелении травм, мышцы болели как сволочи! Наверное, трудовые растяжения в разряд подлежащих лечению не подходили. Может, еще и от досады я резала правду-матку при свидетелях:

— Извини, что с любовью не сложилось. С ней вообще черт ногу сломит. Ни фига не понятно. То терпеть кого-то не можешь и аж зубами от раздражения скрипишь, то от одного взгляда горячо-горячо внутри делается, и как обухом по башке: «Это оно и есть?» А потом сразу сомневаться начинаешь, и тут же вновь понимаешь от одного прикосновения, что все-таки оно. Вот как-то так непонятно и… здорово. От самой себя прячешь мысли, прячешь, и вдруг все ясно становится, как свет в темной комнате включили.

— Повезло ему, — завистливо вздохнул Василек.

— Кому? — озадачилась я и почесала шею. Комар, что ли, на крыше тяпнуть умудрился, а я в растрепанных чувствах и потемках диверсанта не заметила?

— Про кого ты сказала, — печально пояснил друг и, не прощаясь, положил трубку.

Не готов был к дружеской болтовне, к тому, чтобы переступить через разочарование и как ни в чем не бывало вернуться к прежней легкости общения. Сторониться меня будет, пока не перегорит или не встретит такую, чтоб все мысли на себя переключила. Эх, как все сложно-то!

Кстати, я разве про кого-то конкретного сказала? Это ж был свободный поток сознания! Всегда с друзьями чушь сначала несу, а потом удивляюсь: «Упс, чего наговорила-то?» И вообще, чего это Ледников на меня так смотрит, будто уже не дырки сверлит, а поджечь хочет? И Конрад так хитренько ухмыляется.

Пока гадала, чего это они, а заодно список входящих на мобильнике проверяла, вампир из комнаты куда-то слинял. Ледников пересел ко мне на диван и откашлялся (все-таки на крыше подстыть умудрился, и когда успел, если по большей части на мне валялся?). А потом, чуть ли не робко, уточнил, запинаясь, недовольно морщась от сознания собственной неловкости и необходимости выставлять чувства напоказ без стопроцентного подтверждения:

— Гелена, Геля, ты сейчас говорила очень точно… Со мной именно так все и происходило… происходит. Твои слова позволили верить… могу ли я считать их подтверждением истинных чувств? Браслеты — благословение фениксов — по ошибке не возникают, но все же…

Я пожала плечами, вздохнула, подумала, каким пустым был бы этот мир, если б часом раньше я взлетела, а он рухнул вниз и не поднялся, припомнила его мрачную ревность, теплые руки, обнимающие ночью, ехидные комментарии, заботу и ответила:

— Никакой ошибки нет.

— Хорошо. — Горячие губы коснулись моей шеи, где-то рядом с ухом, волосы пощекотали кожу, и последовала инструкция: — Тогда следует узаконить наше решение по законам твоей страны.

— А? — От теплых рук и горячих губ почему-то немного кружилась голова, и смысл слов доходил не сразу.

— Ты станешь моей женой? — В голосе кайста послышался привычный оттенок раздражения. Похоже, он подумал, что я над ним чуть-чуть издеваюсь, а не просто не могу сразу собраться с мыслями. — Или вы желаете официального предложения руки и сердца, с коленопреклонением?

— Это выглядело бы романтично, — согласилась я, секунду-другую наслаждалась гримасой кайста, потом легонько укусила его за ухо и закончила: — Но как-то несуразно после всего, что между нами уже было. Крыши, растоптанная косметика, взорванная техника, общая постель, разбитые коленки…

— Твой ответ «да»? — сварливо справился ЛСД и почесал укушенное ухо.

— И мама с сестрой в покое оставят, — продолжила мстительно рассуждать я, перечисляя плюсы предполагаемого брака.

Саргейден заскрежетал зубами под мой смешок и мигом заткнулся под краткую констатацию:

— Да.

Черные глаза в полутемной гостиной, где горело лишь угловое бра, засияли светом тысячи звезд, кайст начал медленно наклоняться с явным намерением закрепить согласие поцелуем. Как раз этот момент выбрал Конрад, чтобы вернуться в гостиную, и провозгласил, нагло подражая Ледникову с его «аплодисментами-эпитафией микроволновке»:

— Рад за вас. С главным разобрались. Теперь надо решить проблему попроще.

Хотя когтями вампир не стучал — у Конрада руки были вполне ухоженными, с нормальным мужским маникюром, без экстремальной расцветки.

— Какую проблему? — удивилась я, перебирая возможные темы. Ледников, очень недовольный тем, как нас прервали в процессе закрепления договоренности, лишь возмущенно засопел.

— Почему Громов хотел тебя убить во «имя всеобщего блага и спасения мира»? — озвучил повестку ночи вампир, цитируя мой рассказ о маньяке-руководителе «Перекрестка».

— Был сумасшедшим? — выдвинула я самое логичное предположение. — Псих с навязчивой идеей? Нервная система не справилась с грузом ответственности и массой знаний, несовместимых со стандартными физическими законами Земли? Не?

— Он что-то говорил о пророчестве Настасьи, — хмуро припомнил ЛСД, покусывая нижнюю губу.

— Надо узнать точнее, — враз стал собранным и сосредоточенным Конрад, прохаживаясь по комнате. — Пророчество — это серьезно.

— Особенно если в него поверил психопат, — вставила я свои пять копеек.

— Я попробую разговорить аналитика Демидова. К Феликсу должны стекаться на обработку все данные по привратникам, в том числе и по предсказаниям Кольцовой, — решился куратор. — Завтра.

— А позвонить Кольцову и попросить встретиться с его сестрой без посредников нельзя? Вон у нас еще золотая коробка осталась, можно крышку от нее барыге загнать за услугу, чтобы не пилить ванну, — внесла и я свое предложение. — Визитка с телефоном даже у меня где-то валяется.

— Сделаем. Завтра с утра и то и другое, — согласился с планами Конрад и продолжил о гадостях на ночь: — Еще одно. Кайст, каких неприятностей стоит ждать, когда найдут труп Громова?

— Не найдут, — с сумрачным удовольствием пообещал Ледников, продемонстрировав нам серебристый, враз удлинившийся маникюр.

Если б он еще и облизнулся, я бы, пожалуй, вздрогнула, строя удивительно кровожадные, с каннибальским уклоном предположения касательно того, почему не найдут. Пока богатое воображение не запугало хозяйку окончательно, пришлось пригрозить ему просмотром тупого сериала и задать вопрос по существу:

— Я чего-то не знаю? Почему не найдут-то?

Припоминая убийцу, грохнувшегося на крышу парковки, если рассуждать здраво, выходило, что обнаружение тела — лишь вопрос времени. Даже если никто из строителей не придет утром и не удосужится глянуть с верхотуры вниз, рано или поздно труп начнет попахивать. Громов точно не святой, чтоб с ходу мумифицироваться и заблагоухать ладаном и миррой. Вот насчет опознания еще бабушка надвое сказала. Найдут-то его в другом городе, не там, где штаб-квартира «Перекрестка». Опознают, нет ли, сложно сказать, может, даже висяком останется, если у безумца особых примет и очень настойчивых родственников в анамнезе нет.