Читать книгу - "Разрушители - Ирина Владимировна Сыромятникова"

меняя позы, не делая никаких жестов, не демонстрируя эмоций. В этом его молчании мне почудилось бесконечное, терпеливое ожидание хищника. Не знаю, слышал ли он сказанное Сандерсом (запомнил — наверняка), но слова мага не имели для отца никакого значения. Решение было принято им уже давно, оставалось только не угадать, а распознать нужный момент для его реализации. Дракона не интересовал предсмертный лепет жертвы. Он был сама Судьба, судьба Сандерса и его смерть. Он держал в руках часы, и время из них вытекало. Это завораживало, как летящая в сердце стрела.

Но Сандерс не знал моего отца так же хорошо и не умел слышать его молчание. Безумный маг принял спокойную готовность за растерянность и потрясение. Он не понимал! Повелитель Шоканги не может впасть в ступор. Бедняга увидел в этом «свой шанс», глаза Сандерса злорадно сверкнули.

— Умри, проклятый дух! — выдохнул он, сосредотачивая внимание на мне.

И в тот же миг тяжелый кинжал вошел в его череп ажно по самую рукоятку. Труп несчастного отшвырнуло к стенке — папа метнул кинжал с силой достаточной, чтобы завалить быка. Отсюда мораль: никогда не поворачивайся спиной к Лорду Шоканги. Впрочем, этому парню мораль уже без разницы.

Но что со мной? Какое решение он принял?

Отец потер пальцы, словно пытался понять, не испачкал ли их брошенный кинжал.

— Интересно, многим ли он успел наболтать эту чушь? — задумчиво пробормотал он. — Если услышишь от кого-то что-то подобное, немедленно дай мне знать. Наши с тобой подданные — люди темные и необразованные, но притом мнящие о себе не пойми что. Если подобная дурь пустит корни в их головах, придется действовать резко, и годовой доход провинции сильно сократится. Сейчас, когда в Шокангу начнут прибывать Серые, для этого не самое лучшее время.

Изящно сказано. Смысл в том, что отец прибьет любого, в ком хотя бы заподозрит нелояльность нашей семье, но понимает, что массовая резня приведет Серых в ужас. Он готов был принимать во внимание специфические взгляды своих новых подданных, это хорошо! Значит, Братство в Шоканге приживется.

Зароненное Сандерсом сомнение все еще шевелилось в моей голове, словно полураздавленное насекомое.

— Па, а ты точно знаешь, чем зомби отличается от человека?

— Зомби — просто кукла, марионетка на веревочках из Силы, которые безошибочно указывают на ее хозяина. Перепутать самотворящееся заклятие с живым существом может только полный идиот. Помни: мертвое не ест, не растет и не изменяется.

— А как же демоны?

— Они — Немертвые, имя нарицательное, пишется с большой буквы. Едят, но изменяться не могут, только деградировать. По определению. Ибо не обладают свободой воли, а при уничтожении воспроизводят себя с раз и навсегда заданной матрицы. Понял?

— Да.

Вернусь в Академию, потребую от магов полного курса демонологии.

Отец с удовлетворением оглядел дело рук своих.

— Итак, сын, о чем ты хотел со мной поговорить?

Я попытался собраться с мыслями (от трупа несло мочой и калом), но не успел: именно теперь, когда все проблемы были решены и закрыты, на место прибежали маги. Я беззвучно пошлепал губами. Ни одного приличного слова в их адрес у меня не было.

В дверях мастер Ребенген едва не споткнулся о покойника.

— А, вот он где. Уже готов. Досадно.

Отец поднял очи горе.

— А что еще, в твоей версии, я должен был с ним сделать?

Чародей отказался понимать намеки.

— Теперь мы не сможем узнать, зачем он это делал и кто ему помогал, — огорченно пропыхтел мастер Ребенген. — Какая бессмысленная, саморазрушительная злоба. Он ничего не смог бы получить взамен, ничего! Зачем ему нужна была вся эта возня? В чем смысл?

— Это просто. Дело в том, что он не аркониец, — отозвался отец. Он подошел к трупу и наподдал носком сапога выпавший из мертвой руки амулет. — Эту штуку сделали не в Арконате и не в Лосальти. Я видел такие во время войны, их выделывают на юге, основной компонент заклятия — сердце младенца. Живого младенца, сваренного в специальном отваре. Заживо. Хотите взять ее рукой?

Ребенген проворно спрятал руки за спину, а Гверрел немного побледнел.

— Правильно. Некротическая аура непереносима для практикующих из наших школ, особенно если они Целители. Он ведь себя за Целителя выдавал? Кроме того…

Он повернул голову мертвеца за торчащий из черепа кинжал, что-то сделал с лицом, и я вздрогнул — глаза покойника стали разного цвета. Не так, как у меня, второй глаз был вполне человеческим, но — другим.

— И еще вот эти шрамы под челюстью. — Отец указал на едва заметные белые линии. — У него чужое лицо. Он южанин.

— Южанин?..

— Шпион. Не из Серых, с другого, дальнего юга. После лосальтийской войны я отловил пару таких у себя, прежде чем они сумели внедриться во властные структуры. Орден что, за этим не следит?

— У нас проблемы, — тихо вздохнул Ребенген. — Снова. Большие.

— А у нас нет проблем, — похвалился Гверрел. — Система опознавания Братства ориентируется не на внешность, а на формулу крови. Такое подделать нельзя! А пробы заносятся в реестр сразу после рождения и сохраняются двадцать лет после смерти.

— Не слишком ли сложно? — поморщился Ребенген.

— У нас демоны, лавины, обвалы всякие. Да мало ли ситуаций, когда человека можно не узнать!

— М-да. У всего есть свои плюсы. Мы займемся этим, Бастиан. Немедленно. Не мог бы ты, — чародей вздохнул, — поделиться с орденом методами отыскания этих… шпионов?

На лице отца появилась самодовольная улыбка.

— Наверное, ради всеобщего блага мне придется это сделать. Из снисхождения к невинным жертвам.

Вы представляете себе льва, жертвующего косточку в пользу овец? Вот это как раз тот случай.

Тут что-то вдруг повернулось во мне, я увидел мнимого Сандерса совсем по-другому, и злость на него внезапно сменилась жалостью и уважением. Да, если бы ему удалось задуманное, Лорды и маги перегрызли бы друг друга насмерть. Да, он был враг и желал гибели Арконата, а вместе с королевством и миллионов ни в чем не повинных людей, но двигало им не безумие. Ради своей далекой и пока неизвестной родины он десятки лет жил чужой жизнью, чудовищно рискуя, в постоянном напряжении, плел невероятно сложные интриги, демонстрируя нечеловеческое терпение и хладнокровие. И двигал им его Долг, просто другой и понятый иначе. И когда его планы начали рассыпаться, как заклятие в руках Разрушителя, он не потерял самообладания, не бросился бежать. С отчаянной и самоубийственной решимостью он пытался выполнить свою миссию до конца. Безымянный ныне шпион вышел на бой с двумя Лордами зараз! И никто не сможет сказать, что