Читать книгу - "Крадущаяся тьма - Линн Флевеллинг"

ни одной бухточки, сплошные утесы. Вам придется плыть вдоль берега, пока не найдете подходящее для высадки местечко.

— Лодка готова? — спросил Серегил. Раль кивнул, не отрывая глаз от берега.

— Готова. Вода, припасы — все, как ты сказал. Я сам проверил. Мы можем отправить вас сразу, как только вы соберете пожитки.

— Тогда нам лучше заняться сборами, — сказал Микам. — Уже давно никто из нас не ходил под парусом. Мне не хотелось бы оказаться в лодке при таком волнении в потемках.

Когда последний мешок и бочонок погрузили в лодку, висящую у правого борта, Серегил и Микам попрощались с Ралем.

— Да сопутствует вам удача, — серьезно сказал капитан, пожимая им руки.

— Чем бы вы двое там ни занимались, задайте этим пленимарским ублюдкам жару от моего имени.

— Ни о чем другом я и не мечтаю, — заверил его Микам.

— Курсируй вдоль берега, сколько сможешь, — попросил Серегил. — Если мы не вернемся через четыре или пять дней или если судно потреплет штормом, держи курс на север — до первого же дружественного порта.

Раль задержал руку Серегила и стиснул ее еще крепче.

— Клянусь Старым Мореходом, когда все будет позади, я рад буду послушать о ваших приключениях. Берегите себя, да и паренька найдите живым и невредимым.

— Обязательно, — пообещал Серегил, забираясь в лодку; он уселся на днище рядом с Микамом и обхватил небольшую мачту.

— Держитесь крепче! — По знаку Раля матросы начали спускать лодку на воду. — И подождите, пока мы не отойдем, прежде чем подымете парус. Удачи, друзья!

Маленькое суденышко опасно накренилось на шлюпбалках; волны кидали корабль, угрожая разбить лодку о борт. Наконец киль коснулся воды, и особенно большая волна, едва не захлестнув лодку, обдала Серегила и Микама пеной. Изо всех сил цепляясь за снасти, они дождались, пока «Дама» не отошла на безопасное расстояние, потом поставили треугольный парус.

Суденышко резко дернулось, и Микам еле успел ухватиться за руль и повернуть лодку по ветру, когда еще одна волна перехлестнула через борт. Серегил повис на веревке, удерживая парус в нужном положении, потом, когда лодка легла на курс, обмотал веревку вокруг уключины и принялся вычерпывать воду.

— Ты — Проводник, — сказал Микам, стаскивая с себя промокший насквозь плащ и поудобнее усаживаясь у руля. — Что нам делать теперь?

Серегил посмотрел на все еще далекую сушу.

— Как и говорил Раль, подойдем поближе и двинемся вдоль берега, пока не найдем бухточку, где можно причалить.

— Берег велик, Серегил. Мы можем оказаться в милях от этого твоего храма.

Серегил снова начал вычерпывать воду.

— Если я — тот Проводник, о котором говорится в пророчестве, может быть, я узнаю нужное место, когда его увижу.

Эти слова показались неубедительными даже ему самому, но сказать больше было нечего. Момент был явно неподходящим для признания в том, что, кроме обрывков снов и кровоточащего шрама на груди, пока никаких свидетельств божественного руководства он не получил.

Как и говорил Раль, обрывы и скалы делали берег негостеприимным. До Серегила и Микама долетал грохот прибоя, ветер разносил пену и брызги. От деревьев на берегу море отделяло нагромождение рыжих гранитных утесов с черными прослойками базальта.

Насколько хватал глаз, местность выглядела суровой и безлюдной. Холмы были покрыты темным лесом, а выше на фоне вечернего неба вздымалась неприступная голая каменистая вершина горы. Заходящее солнце заливало все золотыми лучами; цвета воды, камня и неба казались особенно яркими Огромные стаи уток и диких гусей качались на волнах как раз за кромкой прибоя. Над ними с резкими криками кружили и ныряли чайки.

— Никогда не думал, что ступлю на землю Пленимара, — заметил Микам, направляя лодку ближе к берегу. — Должен признаться, это прекрасная страна.

Солнце клонилось все ниже, и Серегил, стоя на носу на коленях, пристально всматривался в негостеприимный берег.

— Кажется, нам придется провести здесь ночь, — сказал Микам, лодка в этот момент обогнула скалистый мыс.

— Тебе, может… Подожди! — На берегу рос густой лес, но в глубине бухточки мелькнул далекий желтоватый проблеск огня — Ты видишь?

— Похоже на костер. Как ты считаешь?

— Давай посмотрим.

Микам направил лодку в бухту, и в самой глубине ее обнаружился крошечный, закрытый со всех сторон скалами пляж. На берегу, там, куда не доставали волны, уютно потрескивал костер, озаряя густую поросль елей, прикрывающую пляж с берега.

— Выглядит, как сигнальный огонь, — прошептал Микам, подводя лодку к берегу. — Это могут быть рыбаки или пираты.

— Есть только один способ выяснить. Оставайся в лодке. — Серегил соскользнул в воду, доходящую ему до пояса, и двинулся к берегу Маленький пляж раскинулся в конце узкого прохода между скалами, так что подойти к нему скрытно было нельзя; к тому же косые лучи солнца освещали его, как огни рампы — сцену. Берег был покрыт мелкой, обкатанной волнами галькой, громко захрустевшей под сапогами Серегила, когда тот вышел из воды.

«Я мог бы с тем же успехом носить на шее колокольчик», — обеспокоенно подумал он, отчетливо представив лучников, целящихся с утесов, и вооруженных мечами воинов, прячущихся в чаще.

Но в бухточке царил мир. Стоя неподвижно, Серегил внимательно прислушался. Сквозь вздохи ветра из леса доносились грустные крики голубей и славок, пощелкивала клювом цапля, охотящаяся на мелком месте. Птиц никто не потревожил.

Обнадеженный этим, но все еще с осторожностью Серегил приблизился к костру. Никаких признаков чьего-либо присутствия заметно не было — ни дорожных припасов, ни мусора. Подойдя поближе, Серегил с ужасом обнаружил, что пламя не дает тепла, — это была иллюзия.

В лесу хрустнула ветка, и Серегил пригнулся, готовый отразить нападение из засады. Из-за деревьев появился высокий худой человек.

— Ну, вот наконец и ты, милый мальчик, — по-скалански произнес знакомый голос.

— Нисандер? — Серегил, все еще настороженный, не двинулся с места. Волшебник откинул капюшон. Он был в дорожной одежде — старом камзоле и мешковатых штанах, выцветший плащ удерживала старая бронзовая пряжка, которую он всегда носил.

Когда Нисандер сделал шаг вперед, Серегил не смог сдержать пораженного вздоха. Даже в красноватом свете заката Нисандер был похож на привидение. Его лицо, ставшее еще более морщинистым, было бледным как мел. Хуже того, он как-то съежился, стал словно меньше ростом — сутулая карикатура на прежнего Нисандера. Только блеск в глазах и знакомый теплый голос остались прежними.

Неожиданность такой встречи заставила Серегила опасаться обмана — ведь и костер был иллюзией. Подавив свой первый порыв — обнять старого друга, — он, не подходя ближе, спросил: