Читать книгу - "Моя капризная леди - Яна Мелевич"

Из-за всего этого дар периодически давал сбои, поскольку магия тоже требовала регулярных тренировок. Потому сейчас плющ начал активно расползаться по полкам. До тех пор, пока я не остановила его.

— Не шали, — погрозила цветку пальцем и с неудовольствием покосилась на счетные книги с гроссбухами.

Дрыглова стопка никуда не исчезла за три сумасшедших дня. Мелькнула мысль сунуть документы к яйцу, которое я навешала утром вместе с девочками. Вдруг бы дракон при рождении спалил мерзкие бумажки? Потом, правда, передумала. Цифры давались мне с трудом, а с отъездом Магды и Закарии меня вовсе ждали веселые вечера в компании скучных таблиц, расчетов и балансов. Пару раз я даже прокляла Терлака с его желанием вовлечь меня в хозяйственный процесс.

— Сжечь бы вас, — пробормотала я, потянувшись за стопкой белья, и с плеском поднялась из круглой чаши. Обернувшись мягкой тканью, аккуратно ступила на мозаичный пол и замерла, поскольку напротив меня стоял призрак.

Тот самый, о котором я совершенно забыла!

— Ты скрылась от меня, — как-то печально произнесла банши, пока я осторожно продвигалась к выходу. — Спряталась за щитом.

— Не понимаю, о чем ты, — буркнула я.

Пустой взгляд проникал в самую душу, но черты лица девушки по-прежнему оставались размыты. Будто испорченный портрет, на котором не разобрать изображение. Мне хотелось знать, кто эта женщина и почему преследует меня. По словам Терлака, банши защищали род. Только почему она приходила лишь ко мне?

— Чары, — поморщился призрак, и полупрозрачная фигура дернулась. — Темная магия прячет тебя. Я с трудом попала сюда.

Погодите-ка, она о кукле, что ли?

— Зачем ты преследуешь меня? — спросила я и нащупала ручку двери.

Температура в купальне упала до такой степени, что цветы покрылись инеем. Из моего рта вырвалось облачко пара, а на поверхности воды образовалась тонкая корочка льда. Голые ступни жгло от холода и замок никак не желал поддаваться.

— Я ошиблась и поверила не тому человеку, — призрак переместился так быстро, что я моргнуть не успела. Она оказалась совсем рядом, буквально в нескольких кватах и приблизила ко мне лицо, однако разглядеть его никак получалось.

— Тому, кто запер тебя в стенах Арканта? — уточнила я. Пальцы соскользнули с ручки, едва ледяное прикосновение вызвало целый табун мурашек по коже.

— Я была жива... Еще жива, — прошелестел ее голос рядом с моим ухом. Крупная капля скатилась по виску, дрожь перекинулась с рук на все тело. — Все, что тебе говорили — ложь.

Не выдержав, я резко навалилась на дверь и вбежала в спальню, едва не поскользнувшись у кровати. Ужас гнал меня из комнаты, холод преследовал, забирался в щели и шептал угрозы. Свет в лампах погас, камин остыл, а по стенам расползался иней.

Единственное место, куда у него не получалось проникнуть, — кровать, где под подушкой хранилась кукла. Именно ее магия активировалась, едва призрак попытался преодолеть невидимую преграду. Зеленая вспышка заставила женщину изогнуться от боли. Она схватилась руками за лицо и принялась раздирать прозрачную плоть ногтями.

Выбежав из спальни, я спасалась от мучительных воплей. Крики банши подгоняли меня вперед, пока я не свернула за угол. Недолго думая, ворвалась в покои Терлака и захлопнула за собой дверь, прислонившись к ней с тяжелым вздохом.

— Амалия? — ошарашенный взор МакГиннеса скользнул с моего обнаженного тела, обернутого влажной тканью, на бледное лицо и расширенные зрачки. — Что с тобой?

Терлак стоял передо мной. Живой и теплый. В камине горел огонь, отбрасывая золотые блики на рыжих волосах. МакГиннес не успел переодеться, видимо, вернулся недавно. Из своего кабинета или сарая, где после обеда помогал мужчинам устроить упырекуриц. Наверное, он очень устал, а здесь меня нелегкая принесла. Тени залезли под глазами, но беспокойство заставило серебристое пламя вспыхнуть с новой силой.

МакГиннес почти стянул сюртук и теперь вновь натягивал его на широкие плечи.

— Какого дрыгла произошло? Тебя кто-то обидел? — нахмурился он. Явно вознамерился наподдать невидимому врагу.

А мне рядом с ним вдруг стало хорошо и спокойно.

— Знаешь, разгуливать по замку в тряпочке довольно рискованно не только в плане болезни, — продолжал говорить Терлак, пока медленно двигалась к нему. Расслабленно так. Почти не вздрагивая от пережитого кошмара.

— Как твой укус? — спросила я, окончательно понимая, что выгляжу в глазах жениха полной идиоткой.

И ладно, и пусть. Главное, чтобы не прогонял. Ибо в спальню я сегодня точно возвращаться не собиралась.

МакГиннес моргнул и озадачился.

— Ты ради этого через весь коридор из купальни бежала? — насторожился он, а я улыбнулась и покачала головой.

Дурак. Большой, рыжий дурак.

— Согрей меня, — вдруг произнесла я и коснулась ладонями широкой груди. Бесформенной тряпкой влажная ткань шлепнулась под ноги, но мне было все равно.

Амалия...

Не знаю, кого из нас хотел остановить МакГиннес. Себя или меня. Мои запястья утонули в его ладонях. С губ сорвался вздох, как только я приподнялась на цыпочки и легонько прикоснулась к ним. Привычная истома растеклась по телу, но на большее решиться не получалось. Слишком много запретов в голове, слишком сильна власть разума. Мне была нужна помощь, чтобы преодолеть собственные стены из бесконечных запретов.

— Пожалуйста, — прошептала я, чувствуя обжигающее дыхание и аромат вереска, смешанного с мускусным запахом. — Мне очень холодно.

Пусть мой выбор — ошибка. Бросаться в объятия первого попавшегося мужчины, даже жениха, вообще не дело. Но, истомившееся от тоски, сердце жаждало хоть раз почувствовать, каково это, когда любят только тебя. По-настоящему, самозабвенно. Отдают всего себя, ничего не требуя взамен.

— Потом будет поздно, — темные ресницы опустились, а за ними спряталось расплавленное серебро глаз Терлака.

Жар мужской кожи вкупе с дурманящим ароматом решительно подавили последний оплот сопротивления. Разум сдался, никаких преград не осталось. Кончики пальцев аккуратно скользнули вдоль моего позвоночника, из-за чего я плотнее приникла к крепкому телу МакГиннеса. Кажется, магия инкуба и линнан-ши все-таки захватила замок.

— Завтра, — выдохнула я в поцелуе. — Мы подумаем об этом завтра.