Читать книгу - "Колесо страха (сборник) - Абрахам Грэйс Меррит"

– Поднимись на ноги, пока его хлыст не разрисовал тебе спину кровавыми рунами.

Шатаясь, Кентон поднялся, непроизвольно положив руки в потертые углубления на поверхности весла, к которому был прикован. Встав, он оглядел спокойный бирюзовый океан, который был словно накрыт куполом серебряного тумана. Напротив него находились четыре человека: двое сидели, двое стояли у опор огромных весел, которые, как и то, за которое он держался, выдавались за борт корабля. За ним простиралась черная палуба…

На Кентона обрушились воспоминания, прогнав остатки сна. Первый голос принадлежал Захелу, а обжигали Кентона удары его бича. Он обернулся. Другие люди, с черной и просто смуглой кожей, сидели и стояли у весел, нагибались и поднимались, заставляя корабль Иштар двигаться по голубой водной глади. А на платформе у подножия мачты стоял Захел, насмешливо ухмыляясь. Снова рванулся вперед хлыст, обжигая Кентона.

– Не оборачиваться! Грести! – проревел Захел.

– Я буду грести, – прошептал второй голос. – Стой и двигайся вместе с веслом, пока твои силы не вернутся.

Кентон обернулся, поглядев на человека со светлыми волосами, длинными, как у женщины. Но лицо его – мужчина поднял голову на мгновение – не казалось женственным. Его глаза были холодными, как лед, и голубыми, как лед, хотя в них и читалась некая суровая доброжелательность. Кожа его была иссечена штормами и закалена бурями. Точно так же и тело его, покрытое мышцами на плечах, спине и руках, бугрящимися, когда он двигал огромное весло, не походило на женское, хотя он ворочал веслом с той же легкостью, с которой женщина орудует шваброй.

Он был северянином с головы до ног; викинг, будто оживший персонаж древней саги и, как и Кентон, раб корабля; великан, спавший у весла, когда на Кентона надели его собственные цепи.

– Сигурд, сын Тригга, – вот мое имя, – пробормотал северянин. – Что за норна^[54] неудачи забросила тебя на этот корабль колдунов? Говори тихо, склонись к веслу. У дьявола с бичом острый слух.

Кентон нагибался и выпрямлялся, следуя за веслом. Оцепенение, в которое впал его разум, наконец прошло, едва движения весла разогнали кровь по венам. Человек, сидевший рядом, одобрительно хмыкнул.

– Не слаб ты, – прошептал он. – Весло изматывает, но по нему течет сила моря. Однако пей эту силу медленно. Становись сильнее – медленно. Тогда, быть может, мы с тобой вместе… – Он замолк, покосившись на Кентона. – Судя по твоему виду, ты родом с Эирнна, с Южных островов. Не держу я на них зла. Они всегда встречали нас меч к мечу и грудь к груди. Многими ударами осыпали мы друг друга, и валькирии над полем битвы никогда не возвращались в Вальгаллу с пустыми руками, когда мы встречались с людьми с Эирнна. Храбрые мужи, сильные, что умирали с боевым кличем, целуя лезвие меча и наконечник копья нежно, будто невесту. Из них ли ты?

Мысли Кентона быстро заметались в голове. Он должен был найти верный ответ, чтобы принять предлагаемую дружбу, не слишком правдивый, но и не расплывчатый, чтобы не вызвать подозрений.

– Кентон – вот мое имя, – ответил он тихо. – Мои предки были с Эирнна. Они хорошо знали и викингов, и их корабли – и они не завещали мне вражды с ними. Я буду другом тебе, Сигурд, сын Тригга, ибо никому из нас не ведомо, как долго доведется мне трудиться бок о бок с тобою. И поскольку тебе и мне вместе… – Он многозначительно умолк, как и викинг. Северянин кивнул и вновь окинул его своим внимательным взглядом.

– Как досталась тебе такая участь? – прошептал он. – С тех пор как меня взяли на борт этого корабля на острове чародеев, мы не входили в бухту. И тебя не было здесь, когда меня приковали к веслу.

– Сигурд, клянусь тебе именем Óдина Всеотца^[55], я не знаю! – Рука северянина дрогнула при упоминании его бога. – Незримая рука схватила меня на моей земле и бросила сюда. Тот сын Хель^[56], что правит черной палубой, предлагал мне свободу в обмен на позор. Я не согласился. Я сразился с этими людьми. Троих я поверг. И потом они приковали меня к этому веслу.

– Ты поверг троих! – Викинг взглянул на Кентона горящими глазами, обнажив зубы в хищной улыбке. – Ты поверг троих! Skoal!^[57] Товарищ! Skoal! – вскричал он.

Что-то подобное летающему змею, шипя, пронеслось мимо Кентона, обрушившись на спину северянина. На месте укуса осталась кровь. За первым ударом последовали еще и еще.

Свисту бича вторил рык Захела:

– Пес! Свинья! Ты обезумел? Мне спустить с тебя шкуру?

Тело Сигурда, сына Тригга, содрогалось под ударами бича. Он смотрел на Кентона, и на губах его была кровавая пена. И Кентон понял, что это не от боли – но от стыда и от ярости, что эта ярость сжимает его сердце, грозя разорвать его.

И Кентон, нагнувшись, подставил свою обнаженную спину под плеть, закрывая плечи викинга, принимая предназначенный ему удар.

– Ха! – вскричал Захел. – Ты тоже хочешь, да? Жаждешь поцелуев моего бича? Что ж – получи свою порцию!

Бич безжалостно свистел и жалил, свистел и жалил. Кентон стоически переносил его укусы, не сдвинувшись с места, закрывая собой северянина, изгоняя боль от каждого удара мыслями о том, что он сделает, когда придет время расплаты…

Когда он овладеет этим кораблем!

– Остановись! – Сквозь застилавшую глаза боль Кентон разглядел барабанщика, перегнувшегося через край ямы. – Хочешь убить этого раба, Захел? Во имя Нергала, если ты это сделаешь, я попрошу Кланета приковать тебя к этому веслу в качестве дара мне!

После чего удрученный Захел сказал:

– Греби, раб!

Тихо, едва не теряя сознание, Кентон перегнулся через весло. Северянин взял его за руку, крепко сжав ее своей железной хваткой.

– Сигурд, сын Тригга, – имя мое. Внук ярла. Капитан драккаров! – Его голос был низок, но в нем слышались отзвуки стальных клинков; он говорил с закрытыми глазами, словно стоял у алтаря. – Кровные узы братства отныне меж нами, Кентон из Эирнна. Кровные братья мы с тобой. Алыми рунами, что были написаны на твоей спине, когда ты подставил ее под удар бича, предназначавшийся мне, клянусь: я стану твоим щитом, как ты был моим. Наши мечи будут как один меч. Твой друг станет моим другом, и твой враг – моим врагом. И я отдам свою жизнь за твою, если возникнет нужда! В том клянусь Одином Всеотцом и всеми асами я, Сигурд, сын Тригга! И если нарушу я эту клятву, то лежать мне под ядом змей Хель, пока Иггдрасиль, Древо Жизни, не увянет и не разразится Рагнарек^[58], Ночь Богов!