Читать книгу - "Живые в Эпоху мертвых. Старик - Александр Иванин"

Неужели конец? Но вокруг все было тихо. Ни выстрелов, ни окриков, ни шума техники. Осмелев, работорговцы стали подниматься с земли. Вокруг ровным счетом ничего не происходило. Кощей едва смог успокоить бешено колотящееся сердце. Вся спина у него была мокрой. Нет! Пора завязывать с личным участием в операциях — везение не может сопровождать его вечно, а он просто обязан сохранить свою персону для строительства нового мира сильных людей.

Когда осмотрели машину, оказалось, что джип наскочил на лежащую кверху зубьями борону.

Кощей подошел к Гуне и со всей силы отвесил ему пинка под тощий зад. Смотреть нужно было на дорогу! Не было времени думать о том, как и зачем прямо на дороге оказался сельхозинвентарь. Полевые работы в разгаре, так что, возможно, борону потеряла техника, возвращающаяся с полей.

Оставаться в открытом поле возле самой границы Прогресса было опасно. Скоро должно начать светать. Не ровен час, появится какой-нибудь из патрулей или их заметят караульные из поселка.

Делать было нечего. Кощей уселся на переднее сиденье уазика и захватил с собой еще троих самых лучших бойцов, а Митроху, Копейку и виноватого Гуню оставил ремонтировать и охранять джип. Если получится, то до восхода солнца он успеет добраться до остатков поселка Кирова, где был вольный базар и перевалочная база работорговцев по совместительству. Он не будет рисковать и не поедет дальше без сопровождения.

Уазик запрыгал по ухабам неровной дороги. Иннокентий использовал «буханки» для перевозки товара именно потому, что они были надежными, неприхотливыми, не привлекали лишнего внимания, также их можно было отремонтировать в любом месте с помощью молотка, отвертки и такой-то матери. У «буханки» тянули оба моста, что повышало расход топлива и существенно снижало и так небольшую динамику машины, но зато гарантировало уверенную езду по самым непроходимым буеракам. Передняя и задняя лебедки добавляли уверенности во внедорожных качествах машины. К тому же относительно компактные микроавтобусы цвета хаки легко можно было укрыть в любой рощице или лесопосадке.

Троих бойцов он взял с собой не для пригляда за пленными. Товар вел себя тихо, да и особо бушевать связанному и с противогазом на голове было невозможно. Кощей боялся, что их постараются перехватить, но никаких намеков пока на это не было. Трудяга-уазик бежал вполне бодро, уверенно глотая километр за километром.

Гуня раздосадованно ходил вокруг джипа. Драгоценные покрышки разорвало в лохмотья. Хорошо, что прижимистый Митроха всегда возил с собой две запаски. Хоть с этим было легче. Больше всего Гуня злился на несправедливость Кощея. Тот в последнее время зазвездил и начинал переносить на Гуню свое отношение к товару. Гуня чувствовал себя обиженным. К тому же менять колеса ему помогал только бестолковый пацан Копейка, а ленивый Митроха барственно стоял в стороне.

— Ну вот чего он ко мне прицепился, — сокрушался Гуня, потирая отбитое седалище. — Ведь как тут на дороге, да еще без фар, можно что-то увидеть! Конспирация и маскировка, мать их перетак. Предлагал же у вояк приборы ночного видения выторговать. Все жадничали. А вот сколько теперь за ремонт покрышек отдадим? Или сколько новые покрышки на базаре будут стоить, он подумал? А если яма бы попалась?

— Сдуйся, Гуня, — похлопал его по плечу подошедший Митроха. — Нервные клетки не восстанавливаются. В машине ремкомплект есть. Сейчас тебе грибы в колеса воткнем — и весь ремонт.

— Ты тупой? — взвился Гуня. — Как я такие дыры заклеивать буду? Тут резину варить нужно.

Митроха врезал оборзевшему Гуне по морде. Он никому не позволял себя оскорблять. Гуня был совсем не отважным, но тут, как назло, его сорвало. Наложились и ночная неприятность с колесами, и незаслуженный пинок от Кощея, и Верка, сучка, ушедшая от него к ментовскому прапору, который у Германа продразверсткой занимался, и барство Митрохи, который относился к Гуне как к холопу.

— Сука! — взвизгнул Гуня и бросился на Митроху.

Тот не ожидал от трусливого Гуни такого геройства и упал, не удержав равновесия. Массивный Митроха быстро подмял под себя тщедушного Гуню и принялся вколачивать его в поросль молодой травы. Копейка было кинулся разнимать дерущихся, но где там ему тягаться с таким боровом, как Митроха. Тот легко, как щенка, отшвырнул его могучей ручищей в сторону.

Серая тень появилась неизвестно откуда, потом вторая, потом третья, четвертая, пятая. Охотники за живым товаром ничего не заметили в пылу драки.

Копейка после падения на мягкую траву было вскочил на ноги, но гибкая рука охватила его за шею и резко потянула обратно к земле, насадив на острие длинного и узкого лезвия, как бабочку на булавку. Последнее, что услышал Копейка, был скрежет лезвия, протискивающегося между его ребрами. Нож рассек предсердие и вскрыл аорту. Вместе с огненным жжением в груди к Копейке пришла быстрая смерть.

Подскочившая сзади тень опустила по короткой косой дуге на спину Митрохи обычный плотницкий топор. Нападавший совершил одну из типичных ошибок новичков — отработанное до автоматизма движение в боевой обстановке дало сбой, и топор впился движущейся мишени не в основание шеи, а ниже — как раз между лопатками, разрубив жертве позвоночник. Митроха завалился набок и сильно забился всем телом, как выброшенная на берег большая рыба.

— Ой, мамочки, — испуганно выдохнул нападавший и выпустил рукоять застрявшего топора.

Митроха громко засипел открытым ртом. Наверное, он хотел закричать, но не смог.

На помощь проштрафившемуся товарищу пришли еще две тени. Топоры взлетали и вновь обрушивались на тело хедхантера, обильно брызжа кровью вокруг. После жестокой расправы тело Митрохи зияло громадными черными ранами со светлыми осколками костей в них.

Тем временем обалдевшего Гуню выдернули из-под Митрохи, сковали наручниками и оттащили к переобутому джипу. Гуня после Митрохиных побоев находился в нокдауне, или в состоянии грогги, и сопротивляться не мог. Темный мир в его глазах стал собираться в единую картинку по кусочкам, как мозаика.

Пятеро неизвестных встали полукругом вокруг несчастного Гуни. Его потрясли за голову, а потом в Гунин нос ткнулся маленький пластмассовый флакончик с нашатырем, от едкого запаха из глаз хлынули слезы. Гуня выгнулся дугой и попытался отвернуть голову от руки с противным бутыльком, но пара сильных пощечин вернула его на прежнее место. От ударов Гуня окончательно пришел в себя. К его щеке прижалась холодная сталь клинка.

— Куда пошла вторая машина?

Гуня попытался собраться с мыслями. Вопрос он понял, но ответ застрял чуть ниже кадыка. В неверном свете выглянувшей полной луны он увидел изрубленное тело Митрохи. От черных продолговатых ран в теле коллеги по цеху исходил острый запах горячей крови.

— Ты сам расскажешь или тебе помочь? — Ломающийся юный басок наполнился злостью. — Давай я тебе ухо отрежу или член!

— Не надо резать. Кощей с бригадой в поселок Кирова поехал. Там рынок на территории бывшего леспромхоза.

— Как туда ехать?