Читать книгу - "Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф"

Прошлое Армана так разительно отличалось от её воспоминаний: море любви у де Венеттов и аскетичное, если не сказать жестокое, отношение к единственному сыну. Нежность к нему, мальчику, вдруг резко иссякла, едва он начал взрослеть. Можно было не сомневаться, что Арман получил прекрасное образование и воспитание, но какой ценой! Как будто его готовили к чему-то… (Страшному? Опасному?)

«Ничего, разберёмся и с кошмарами тоже!» – Мари пообещала мысленно другу. Вслух же сказала:

– Ничего, это обязательно пройдёт. Я уверена.

Вернула ладони к вискам Армана, обхватывая его лицо и последний раз заглядывая в него, ласково и добро:

– Мне пора, – нежно поцеловала кончик носа напротив и отстранилась, чтобы встать. – Береги себя… и свой нос, ради меня. Потому что он – моя самая любимая часть в тебе, чтобы ты знал.

Мужские руки отпустили её, скользнув по талии:

– Когда вернёшься?

Девушка промолчала, поправляя юбку дорожного платья внизу. Шутливо напомнила:

– А ты мне так и не сказал, что делать с жаждой. Как от неё отделаться?

Арман поднялся, снял камзол, усмотрев на нём болтающуюся на нитке пуговицу, заправил рубашку, подошёл к шкафу, достал оттуда другой камзол, тёмного цвета, как и предыдущий:

– Никак. Вода сама успокоится в тебе, полностью подчинится, и всё пройдет. Можно плавать, если есть, где. Мне помогало полное погружение в купальне.

Мариэль кивнула, придирчиво осматривая дорожную сумочку, вытащила браслеты, некогда выданные сиром Фелисом Тирром, принюхалась. Показалось, что даже сурьянский металл пропитался ароматом вишни:

– Да, конечно, в Лапеше наверняка есть тёплые женские купальни. Спасибо за совет, обязательно попробую, – определилась не подвязывать сумку к поясу, а нести в руках, чтобы избавиться от неё сразу после визита к де Трасси. Подобрала книгу с кровати и обернулась к юноше. – Благодарю за всё. Не провожай меня, проветри комнату и, пожалуйста, передай мой поклон сирре Элоизе.

Грациозно сделала книксен и быстрым шагом направилась к двери. Неожиданное прикосновение рук к плечам заставило вздрогнуть, остановиться и вопросительно обернуться – Арман стоял достаточно далеко. Вспомнились комбат-де-бу и первый опыт в ментальном прикосновении:

– Быстро учишься, – подмигнула. – Прощай!

Дверь захлопнулась перед ней, а юноша преодолел разделяющее расстояние, схватил за плечи по-настоящему, руками:

– Обет невинности, «прощай» – мне не нравится твоё настроение! Ты опять что-то придумала?

– Ты должен дать мне уйти, – спокойно посмотрела в глаза, хотя внутри бесновался огонь, требуя эмоционального выброса. – Всё хорошо. Так надо.

– Что значит «так надо»? Зачем на самом деле едешь в Лапеш? – спросил прямо, рассматривая пристально. Лёгкая усмешка вместо ответа не устроила, и уже начинавшая ему подчиняться ментальная магия заподозрила неладное:– Ты поступила в Лапешскую Академию?

– Да, бабушка договорилась. Не останавливай, не надо… Так будет лучше для всех, – упрямо повторила, пятясь к двери.

Вернер, ждущий в коридоре, моргнул от неожиданного хлопанья двери рядом. Закрывшись, она почти сразу снова распахнулась, и слуга сделал шаг назад, поворачиваясь на девяносто градусов, чтобы встретить выходящую девушку лицом к лицу.

– Ты с ума сошла? Или тебе кто-то подсказал это умное решение? – возмущённый голос Армана, а за ним последовал шелест резко повернувшихся складок юбки, – например, Анри?

– Да отпусти ты меня, что на тебя нашло?! Это! Моё! Дело!

Вернер невозмутимо ждал, чем закончится намечающаяся ссора; дверь в очередной раз захлопнулась, отрезав от фразы начало: «Я не позволю тебе …»

Мари с испугом смотрела на Армана, перехватившего её за запястья и начинающего злиться. Но даже от такого грубого прикосновения до сих пор отлично державшееся самообладание отключилось. Мозг вяло посоветовал уточнить, что именно имеет в виду Делоне. Но Мари только облизала пересохшие губы. Огонь на эти приближающиеся сердитые глаза и цепкую хватку не мог иначе реагировать.

– Я не позволю тебе, Люсиль, Антуану – любому из вас – подстраивать свою жизнь под моё личное счастье или безопасность! Моя жизнь – это моя жизнь. Какого шархала ты должна приносить себя в жертву? Тебе всего девятнадцать! Что ты можешь знать о долге? Что ты можешь знать об обетах, которые даёшь? И что это за увлечение самоистязанием? Ты собралась принести себя в жертву ради моего благополучия? Отвечай, Мариэль Адерин Ригхан, шархал тебя побери! Это так?

Арман встряхнул девушку за плечи. Испуганный взгляд на побледневшем лице стал красноречивым ответом. Юноша не знал: Мари поняла так, будто во время ментальной передачи она неумышленно раскрыла свой договор с Вестником. Поэтому все планы рухнули вместе с мыслями – разом, в единую пропасть.

– Ты понимаешь, под чем подписалась?

– Да, – ничего длиннее она бы и сказать не смогла, в горле встал ком страха с шипами.

– И твоих родителей устроило твоё решение?

– Да…

Арман рыкнул, подтаскивая Мариэль, оседающую на ослабевших ногах, к банкетке:

– Сядь! – заметив, как она в который раз облизывает пересохшие губы, налил воды, протянул кубок, все ещё надеясь отговорить от эксцентричного решения. – У тебя блестящее будущее, твоя магия уникальна, это ты понимаешь? – Мариэль кивнула покорно. – Так, какого шархала ты собираешься разменять своё будущее и будущее своей семьи?

«Потому что ты мне и семья, и мать, и отец», – в голове промелькнула фраза одного героя, которого Мария не поняла тогда. А сейчас бы повторила не задумываясь.

– Потому что… это… моё решение, – она боялась поднять глаза. Метка Вестника молчала, очевидно, дожидаясь однозначного подтверждения нарушения.

Арман шумно и протяжно выдохнул через нос, медленно потёр переносицу. Думал, раздумывал, как более доходчиво объяснить очевидную глупость:

– Выбирай: или ты сейчас добровольно подчиняешься, и я снимаю с тебя обет – к шархалу Лапешскую Академию. Или принудительно, но тогда дедовским способом.

Мариэль сердито сверкнула глазами:

– Я под Ирминсулем его приносила, у тебя всё равно не получится!

– Получится.

– Нет, – она сделала попытку сбежать, но руки не только вернули её, но и подтянули ближе. – Это моё решение!

– Это твоё поспешное решение. Я потом в глаза сирре Иларии как буду смотреть? Значит, слушай. Я сейчас, – Арман говорил не шутя, – принесу клятву о том, что принимаю твой обет чистоты и готов взаимно принести такой же. Мы будем обручены, и нам будет дан испытательный срок на три месяца. За Люсиль не переживай: она поймёт и подождёт. За это время ни ты, ни я не сможем заводить отношения с другими партнёрами и давать другие обеты кому или чему-либо без обоюдного соглашения. Соответственно, ты можешь учиться, где угодно, только не в лицемерном валгофе* («проклятом месте»* – авт).