Читать книгу - "Реквием по солнцу - Элизабет Хэйдон"

Огромный корабль был выполнен с точностью до мельчайших деталей. Якоря и снасти, искусно вырезанные из мрамора, своими размерами в несколько раз превышали настоящие.

Сенешаль присвистнул от восхищения, пытаясь понять, как появилось на свет столь величественное и одновременно необычное сооружение.

Чуть дальше, за основным зданием базилики, находилось еще одно, соединенное с главным собором дорожкой, выложенной досками. Сенешаль сразу понял, что эта дорожка и пристройка видны только во время отлива и погружаются в воду, когда она поднимается. Пристройка, по замыслу, являла собой обломки кормы корабля. Гигантский ржавый якорь, лежащий на песке, служил порогом.

Сенешаль невольно поежился. Фарон остался на «Баскелле» и не мог ответить на его вопросы, а ему не слишком нравилось рассматривать памятник кораблекрушению, имевшему огромное историческое значение, — если, конечно, он не ошибся и это здание действительно задумано как памятник.

Несмотря на все старания архитектора придать зданию вид обломков корабля, застрявших в песке и готовых в любой момент развалиться на части, оно производило впечатление очень надежного и прочно устроившегося на земле. Собор крепко стоял на берегу, на него яростно набрасывались бушующие волны, но он не собирался уступать им ни дюйма своих владений.

Сенешаль повернулся к конному отряду солдат, замерших у него за спиной в ожидании его приказаний.

— Обыщите дом священника и все остальные здания, — велел он, поглядывая на огоньки, пляшущие на морских волнах. — Возможно, они спрятали ее у себя. Если вы ее не найдете, сожгите священников, всех до единого. Их наверняка окажется больше, чем вас, так что, когда будете готовы ими заняться, сообщите мне, я вам помогу.

Солдаты молча закивали головами и бросились выполнять его распоряжение.

Сенешаль открыл огромную дверь базилики и заглянул внутрь.

Его глазам предстало огромное, похожее на пещеру помещение. Потолок, с которым смыкались стены, терялся где-то высоко над головой. Куски дерева самых разных размеров были вделаны в камень, и все сооружение напоминало разломанный скелет гигантского зверя, лежащего на спине: его позвоночник служил главным проходом, а ребра в беспомощной муке тянулись к куполу.

Сквозь круглые окна в форме иллюминаторов, расположенные в верхней части стен, днем внутрь пробивался свет. На небольшом расстоянии от пола шел еще один ряд прозрачных, очень толстых стеклянных блоков. Сквозь них можно было увидеть море — вот почему базилику заливал рассеянный зеленоватый свет.

Сенешаль снова поежился. Он находился в священном месте, прославлявшем враждебную и очень сильную стихию — воду, и сейчас ветер и огонь не слишком могли ему помочь.

Кроме того, земля у него под ногами обжигала даже сквозь подошвы сапог, от которых вверх и вниз подымался густой дым.

Священная земля.

Демон внутри него вопил от ярости и боли.

Ф'дор не мог ступить на священную землю.

— Рапсодия? — позвал он, и его голос эхом прокатился по огромному собору.

Ему самому собственный голос показался резким и неприятным, похожим на голос демона, звучавший у него в голове. Он поморщился: похоже, в нескончаемом сражении за главенство демон начал одерживать верх. Сенешаль с трудом сглотнул.

Он вышел из собора и раздраженно захлопнул за собой дверь.

Затем он направился по дорожке к берегу моря и дальше к полоске песка, на которой стоял маленький храм-пристройка со старым якорем вместо порога. Он шагнул на песок.

Никакого дыма из-под сапог.

Значит, этот маленький храм, в отличие от базилики, не является священной землей.

Сенешаль осторожно прошел по песку и шагнул в открытую дверь. Затем обернулся и посмотрел на заднюю дверь.

Медные двери, позеленевшие от соленых брызг, были украшены рунами и барельефами, изображавшими два меча: острие одного указывало вверх, другого — вниз. Вдоль клинков сбегали рисунки, похожие на океанские волны.

На заднем плане виднелся герб — крылатый лев.

Сенешаль затаил дыхание, но в следующее мгновение расхохотался.

Это был герб его заклятого врага из старой земли — Маквита Монодьера Нагалла.

Зайдя в маленький храм, он оказался в небольшой пустой комнате, открытой ветрам и морю. Когда вернется прилив, большая ее часть окажется под водой.

В отличие от главного собора, задуманного и построенного так, чтобы он походил на корабль, маленький храм и в самом деле был обломком древнего корабля, под углом стоящего на песке, с форштевнем, устремленным в небо.

Судно, в носовой части которого построили маленький храм, явно было очень большим. Палубу разобрали, оставив лишь корпус — он и играл роль стен. Сенешаль сразу понял, что при строительстве судна использовали не обычное дерево, потому что его не тронули ни время, ни море.

В центре храма на песке лежала гладкая обсидиановая плита, сиявшая собственным светом сквозь лужицы воды, оставшиеся после отлива на ее поверхности и теперь раздуваемые порывами ветра. С двух сторон в плиту были вделаны два металлических замка, сейчас открытых. На них не было ни единого следа ржавчины.

Поверхность камня когда-то была покрыта рунами, но упрямая рука океана постепенно их стерла, и от них остались лишь слабые следы.

На передней части плиты имелась табличка с выступающими рунами, теми же, что и на медной двери базилики.

Как и замки на плите, табличка нисколько не пострадала от времени и воды.

Сенешаль присел на корточки и принялся с интересом изучать табличку. Надпись была сделана на древнем языке, который он почти забыл, и содержала множество незнакомых ему букв. Но ему удалось разобрать одно слово, начертанное крупнее остальных, к тому же встречавшееся не единожды, и он радостно заулыбался, прочитав знакомое имя во второй, а потом и в третий раз, — и вдруг, откинув голову назад, громко расхохотался.

«Маквит» — гласила табличка на каменной плите.

Жуткий смех сенешаля смешался с дикими воплями морского ветра и пронзительными голосами чаек. Сенешаль с трудом сдерживал радость.

И облегчение.

Маквит стал его проклятьем в старом мире, он был единственным человеком, которого сенешаль боялся. Боялся и сам знал об этом.

Глядя на могильный камень с именем своего заклятого врага, сенешаль испытал такое чувство освобождения и злорадства, что, не в силах справиться с рвущимся наружу восторгом, выразил его единственным доступным своей мерзкой натуре способом: быстро развязал штаны и, громко хохоча, помочился на камень.

— Я дожил до светлого часа и увидел твою могилу, — воскликнул он, приведя себя в порядок. — Прими в качестве благословения мой скромный дар — святую воду. Надеюсь, твои гниющие в песке кости его примут и оценят. Впрочем, ты и сам уже наверняка превратился в песок у меня под ногами.