Читать книгу - "Академия Тьмы и Теней. Телохранительница Его Темнейшества - Ирмата Арьяр"

– Хорошо. То есть все плохо. А как знание Эллины может угрожать равновесию Трона?

– А ты подумай, сколько вампиров захотят вернуться к нормальной жизни, какая у них была до обращения?

– Все?

– Ни одного. Или один. Твой Даори, светлый лен-маг, почти князь. Потому что он потерял больше, чем нашел у Неупокоенных. Кроме него, никто не захочет променять могущество, бессмертие, пусть даже условное, и неуязвимость на маленькую, тусклую, как светлячок в ночи, и такую же жалкую жизнь. Пусть даже это жизнь высшего демона.

Демоница растерялась:

– Тогда чем опасно это знание? Почему его зашифровали?

– Миранда, ты же умная девушка, если сумела поступить в нашу Академию несмотря ни на что.

– Да, я умная, а вы еще умнее, вы же принц Тьмы, что я тут буду пыжиться перед таким… – чуть не сказала «светочем». – Так почему?

Дьяр, посмеиваясь, сцапал бутерброд и неэстетично набил рот. Прожевал, демонстративно давясь, запил соком. Ну, совсем ребенок, умилилась демоница. Вот бы их с Ликой поженить, какая была бы пара! Один другого воспитывал бы, не соскучишься.

Миранда выдержала паузу и была вознаграждена объяснением.

– Да потому, Миранда, что низших демонов мы удерживаем от соблазна стать вампирами, внедряя презрение и ненависть к Неупокоенным, как к еще более низшим существам.

– Вы? Внедряете? – от возмущения демоница задохнулась.

– Не я лично, а тайный отдел внутренних дел. Мы не можем пустить на самотек такие важные процессы, или в мгновение ока лишимся страны. Так вот, Миранда, высшие демоны и сами долго живут, могущества нам хватает, неуязвимость у нашей второй ипостаси тоже высокая. Пока перевешивают недостатки обращения – разрыв связей с родным кланом, с магией Тьмы, разрыв с живым миром, рабство у вышестоящих в иерархии, асексуальность в период голода и гиперсексуальность исключительно в момент насыщения. Но если демона убедить, – а поверь, вампиры убеждать умеют, – что обращенный всегда может «соскочить», переобратиться, снова стать живым, снова любить по желанию, а не только накачавшись чужой дымящейся крови, – вот тогда в Тархареше не останется ни одного демона.

– Весь Темный Трон станет Тринадцатым кланом? – потрясенно прошептала Миранда.

– Трону, собственно, без разницы, – снова огорошил Дьяр. – Что демонами управлять, что вампирами – не имеет большого значения. Проблема в том, что миллионное войско вампиров кто-то должен кормить, а соседи вряд ли захотят стать безропотным стадом для Неупокоенных. Страны объединятся и сотрут Тархареш вместе с его кровососущим населением и Темным Троном. И тогда Трону и его владыке будет уже поздно беспокоиться. Беспокоиться нужно сейчас.

Как-то оно слишком глобально, задумалась Миранда.

– Вы преувеличиваете, мой принц. Вот я не хочу становиться Неупокоенной, даже зная, что есть реальная возможность вернуться.

– Только потому, что быть ходячим трупом пока еще не модно. А сделать что-либо модным – минутный вопрос. Ты уже влюбилась в вампира, а скоро и пойдешь за ним.

«Не в вампира, – вздохнув, подумала девушка, – а в мечту о светлом маге. Живом, а не мертвом. И эта мечта из несбыточной уже почти стала реальной. Нужно только ей помочь».

– Нет, – тряхнула головой Миранда. – Я, высшая демоница, не пойду. Это он пойдет за мной. Если мы его найдем, конечно. Он вернется или… в общем, деваться ему будет некуда. Он же назначен государственным преступником, надо же вам как-то его наказать. А его даже казнить нельзя, потому что по нашим законам дважды не казнят.

– Почему же? Новая жизнь – новая казнь.

Вот… демон!

– Вы же шутите, ваше высочество? – осторожно уточнила Миранда.

– Разумеется, – приподнялись в улыбке уголки губ принца Тьмы.