Читать книгу - "Алиедора - Ник Перумов"

— Некрополис, — вслух сказала она. И тотчас повторила, громче: — Все слышали?! Они совсем рядом!

— Кто?! — вскочил Брабер, замахиваясь своим чудовищным клинком.

— Гончие. Или Гончая. — Стайни зажмурилась, вытянулась в струнку, втягивая ноздрями воздух. — Да, Гончая. Совсем рядом. И… она…

— Она страдает, — мрачно проговорил Тёрн, оказавшись рядом. — Я помню. Ты испытывала то же самое, Стайни, пока мы не притащили тебя к почтенному мэтру Ксарбирусу.

— Да, — прошипела сквозь зубы бывшая Гончая. — Именно так. Кто-то её поймал, и…

Тёрн мрачно усмехнулся.

— Они решили, что расставили отличную западню. И что нашли первосортную приманку.

— О чём ты, Тёрн? — приподнялся Ксарбирус.

— Кто-то схватил Гончую Некрополиса, — холодно сказал дхусс. — И надеется, что я приду ей на помощь.

— С чего ты так решил, распечать их всех в три кости? — удивился гном.

— Потому что они схватили не совсем обычную Гончую. — На лицо Тёрна было страшно смотреть. Клановый знак Морры на щеке ожил, словно наливаясь живым огнём. — Она испытывает боль и ужас тоже, но при этом чувствует своих пленителей. — Шипы на плечах угрожающе шевельнулись. — Она не знает, что я знаю их.

— Что за глупости, — не выдержал Ксарбирус. — Зачем такие сложности, пытать какую-то Гончую! Если эти загадочные «они» настолько могущественны, что с лёгкостью захватили Гончую Некрополиса, то можно было бы просто напасть на наш лагерь, и тогда…

Тёрн покачал головой.

— Они стараются избегать зряшных убийств. Это приглашение. Мне надо идти.

— Они… знают, что ты здесь? — схватилась за голову Стайни.

— К сожалению, да, — медленно кивнул дхусс. — Не вздумайте идти за мной. Так у меня ещё есть шансы. Если я стану думать о вашем спасении — их не останется вовсе. Эти пришельцы — куда сильнее всех чудовищ в здешних подземельях или даже тех теней, с которыми нам пришлось иметь дело. Не вмешивайтесь! Сворачивайте лагерь и уходите! Как можно скорее и куда глаза глядят!

— Бежать? — криво усмехнулся Ксарбирус, скрещивая руки на груди. — От такой великолепной возможности наконец-то узреть тех, кого почитает за опасных врагов сам дхусс? Ну уж нет. Я, милостивые судари мои, уже стар и давно отучился бояться. Так что, Тёрн, я уж пойду с тобой.

— Вы не понимаете, — с отчаянием повысил голос Тёрн. — Вы не знаете, кто они такие и на что способны…

— А вот, кстати, и узнаем, распечать их в три корня!

— Да-да-да, — закивал Ксарбирус. — Мне, знаешь ли, сударь мой дхусс, до ужаса любопытно посмотреть на истинного Мастера Беззвучной Арфы.

— Он сотрёт тебя в порошок, — на сей раз Тёрн забыл о всех и всяческих «достопочтимых мэтрах».

— Он? Меня? В порошок? Такого слабого и бе-е-еспо-о-мощного? — Ксарбирус мастерски изобразил старческую дребезжащую речь. — Едва ли. Ведь его учение — то есть ты, мой добрый дхусс, — как раз и есть воплощение добра, сочувствия и жалости. Не может быть, чтобы учитель настолько сильно отличался от тебя.

Дхусс не стал спорить. Просто повернулся, махнул рукой, вскинул посох — и Стайни едва успела заметить стремительное движение рук. Бывшей Гончей показалось — она узнаёт мелодию, неслышимую, но существующую; Тёрн сотворил заклятье невидимости.

— Ну, чего встали? — не растерялся Ксарбирус. — Невидимость невидимостью, а траву-то он ещё пригнетает!

Стайни, Брабер и сидха бегом бросились за решительным алхимиком.

* * *

— Будет очень больно, — терпеливо повторял чужой чародей, сидя на корточках возле Алиедоры. — Будет очень больно, и ты можешь кричать. Чем громче, тем лучше.

Мечник угрюмо вышагивал рядом, оба клинка наголо, словно собрался вот-вот кого-то рубить. Сама благородная доньята не могла ни пошевелиться, ни крикнуть — горло слово парализовала обвившая её тьма. Левая рука откинута в сторону и тоже обездвижена — кольцо мрака вокруг запястья, два возле локтя и ещё одно — на плече. Волшебник же тем временем закатал ей рукав и сейчас сосредоточенно возился, протирая кожу какими-то дурно пахнущими снадобьями. Алиедора догадывалась, что он собирается делать, и внутри у нее всё сжималось от позорного ужаса; однако, против её ожиданий, ничего колюще-режущего чародей не вытащил. Вместо этого провёл чем-то вроде жирного угля короткую черту вдоль надувшейся, словно сытая змея, вены, прошептал что-то на своём непонятном языке — и там, где была нарисованная им линия, плоть Алиедоры лопнула. Кровь обильно заструилась по руке вниз, струйки сбегали, обнимая пальцы, тяжёлые капли срывались с их кончиков.

«Ну, и где боль-то?» — успела подумать Алиедора. В Некрополисе (а особенно допрежь него) приходилось терпеть такое, что эта боль показалась бы мелким укусом.

— Сейчас всё будет, — волшебник опять прочёл её мысли.

В кожу над ключицей аккуратно и осторожно вошла острая адамантовая игла. Мускулы затряслись мелкой дрожью, страх очумело рванулся из живота вверх, но тут, как и обещал чародей, пришла настоящая боль. Вместе с кровью из Алиедоры уходили силы, она теряла защищавшие её эликсиры Некрополиса, а вместо них — вместо них приходила лишь ещё более сильная боль.

Драло, выворачивало, рвало, распирало. Лопалось, ломалось, содрогалось, крошилось и вновь лопалось. В теле, казалось, не осталось ни одной целой кости.

— Кричи, кричи, — поощрял волшебник.

Кричала ли она — Алиедора не знала. Мир стремительно тонул в багровом мареве, и из него один за другим выступали — кор Дарбе и Байгли Деррано, трёхглазый чародей Метхли и давным-давно сгинувший громила из «Побитой собаки». Целая череда лиц. Где-то вдали маячил Белый Дракон.

Думать и рассуждать она не могла. Глаза глядели даже сквозь как будто бы зажмуренные веки.

— Оставь её, Роллэ. — Это было сказано на общем языке, глухо и с угрозой.

Дхусс стоял у другого края поляны, держа посох наперевес, словно копьё.

Чародей — которого, оказывается, звали Роллэ — выпрямился, элегантным движением отёр пальцы о тонкий плат и брезгливо бросил его в огонь. Что-то сказал на певучем, непонятном языке, улыбнулся, развёл руки, словно стремясь обнять дхусса. Второй, мечник, напротив, весь подобрался, двинулся мягким хищным шагом, заходя сбоку.

— Оставь её, Разыскивающий. Тебе нужен я? Что ж, давай переведаемся. Ты был моим наставником, Роллэ. Хочешь убедиться, что я кое-чему успел научиться?

Мечник бросил два быстрых взгляда — на мага Роллэ и потом вновь на дхусса. Казалось, он растерялся.

И вновь чародей что-то сказал на своём наречии, и вновь дхусс ответил ему на общем языке, понятном корчащейся от боли Алиедоре:

— Чтобы заставить меня прийти, ты стал мучить невинную. Низко ж ты пал, учитель. Сильно же ты испугался. Что ж, придётся показать, что…