Читать книгу - "Перекрестки времени - Андрэ Нортон"

Действительно, очень давно никто не пользовался этой дорогой. Она быстро зарастала лесом, ее поверхность разрывали корни, сквозь нее прорастали деревья. Но строители дороги не уступали в мастерстве тем, кто соорудил крепость, и их работа была рассчитана не на один год. И лес еще не вполне покорил дорогу.

По своему охотничьему чутью Кинкар знал, что направляется на запад, не отклоняясь к югу, как первоначально планировал. И так как забытая дорога его устраивала, он намерен был держаться ее, чтобы проехать лес и выйти на открытое пространство, где придется с большей осторожностью добираться до У-Сиппара.

День приближался к концу, когда деревья начали редеть и Сим прошел через последние кустарники пограничной с морем местности. В сущности лес подходил к самому берегу океана. Но порт, к которому некогда вела дорога, теперь лежал в развалинах, лишенные крыш здания свидетельствовали о долгих годах воздействия бурь и дождя, а место, где когда-то находилась пристань, было обозначено единственным столбом.

Но все же жизнь цеплялась за этот участок берега. На песке вверх дном лежала лодка с недавно починенными бортами. А из хижины, сложенной из камней разного размера, тянулся дым.

Насколько мог видеть Кинкар, никакого сторожевого поста здесь нет. Ничто не свидетельствует, что здесь командуют наемники Темных. Он решил, что какой-то рыбак нашел убежище в древнем порту, чтобы закинуть свою сеть в эти пустынные воды.

Кинкар опустил повод, и Сим шел по заросшей покрытой почвой дороге, пробираясь между грудами прошлогодней листвы. Осмотрев привычным взглядом здания, окна которых походили на глазницы черепов, Кинкар решил, что здесь проходила битва. Жители города сражались безнадежно, но решительно, переходили от дома к дому, от стены к стене. Даже многолетние дожди не могли уничтожить следы огня. Расколотое дерево свидетельствует о том, что двери и окна домов рубили топорами.

Неудивительно, что с того дня город покинут. Немногие пережили разграбление, и если победитель решил не восстанавливать город… Наверно, его оставили как предупреждение и угрозу на все времена. На его собственном Горте купцы умело орудовали мечом. Им приходилось этому учиться: большинство торговых маршрутов пролегает через пустынные местности. Торговцы не бросают вызов каждому встречному, но умело обороняются; многих честолюбивых владельцев крепостей, мечтающих обложить их новым незаконным налогом за то, что торговый маршрут пролегает через их земли, они заставили отказаться от своих намерений. Если это был город торговцев, нападающие не добились своего. Кинкару хотелось в это верить, хотя он не знал, что произошло здесь на самом деле, мог только догадываться.

Морские птицы, стервятники приливов, кричали над головой. Но, если не считать лодки и струйки дыма из хижины, на берегу нет никаких признаков жизни. Кинкар не знал, далеко ли он от У-Сиппара. Но это тоже порт, и ему нужно только идти вдоль берега, чтобы найти его. Однако куда идти, на север или на юг? Да и двигаться по ночам неразумно. Заблудившийся путник по всем законам имеет право попросить убежище на его Горте. Может, этот обычай существует и здесь.

Кинкар направил Сима к хижине на берегу. Больше всего его привлекла мысль о пище, которую могут готовить на этом огне. Рыбак, вероятно, живет результатами своих трудов. Кинкар представил себе блюда, которые на берегу должны быть обычными, но в горах считаются деликатесом, например, моллюски.

Когтистые ноги Сима ступали по песку бесшумно, но, должно быть, за Кинкаром все время следили через одну из многочисленных щелей в стенах хижины. Прежде чем он смог спешиться или просто окликнуть тех, кто в доме, оттуда вышел человек, захлопнул за собой деревянную дверь и прислонился к ней спиной, словно готовый защищать ее ценой собственной жизни.

В правой руке он держал оружие, которое Кинкар видел всего раз, его как диковинку демонстрировал проезжий купец. Длинное древко заканчивающееся зазубренным наконечником, напоминающим гигантский рыболовный крючок. В сущности так оно и есть. Торговец наглядно показал изумленным жителям Стира, как пользуются этим оружием. Брошенное опытной рукой, оно пробивает кольчугу и плоть, сбрасывает всадника на землю, где его можно ударить кинжалом или затоптать. А этот рыбак держит свое странное оружие так, что видно: он к нему привык.

Кинкар взял поводья Сима в одну руку, а другую поднял в старом универсальном жесте мира. Но на лице человека, в его мрачных глазах не было мира. Его одежда, несмотря на холодную погоду, всего лишь грязные тряпки, руки и ноги, исцарапанные, с растрескавшейся кожей, голые, а худые щеки свидетельствуют о постоянном голоде. Если он добывает себе пищу в море, то не очень успешно.

— Я пришел с миром, — медленно сказал Кинкар, с уверенностью, с какой привык разговаривать с крестьянами Стира.

Ответа не было. Человек его словно не слышал. Только крюк поворачивался в руках, а мрачный взгляд не отрывался от всадника и ларнга, словно это не только враг, но и — пища!

Кинкар сидел неподвижно. Может, никакой это не рыбак, а разбойник, доведенный до отчаяния. Таких людей нужно опасаться, потому что отчаяние приводит их на грань безумия; такого человека не останавливает никакая опасность. Кинкар почему-то был уверен, что если извлечет меч, если хоть ненамного приблизит руку к рукояти, крюк взметнется…

Но слабость подвела человека. Кинкар сжал колени, и ларнг правильно истолковал движение рук противника, его напрягшуюся челюсть. Крюк, ударившись о плечо, застрял в складках плаща. Кинкар мгновенно дернул его, вырвал трос, привязанный к крюку, из рук противника, так что тот потерял равновесие и упал лицом в песок. Обезоруженный не издал ни звука. Он мгновение лежал неподвижно, затем с поразительной быстротой откатился и снова прижался спиной к двери хижины. Стоя на коленях, прижимаясь к посеревшему от соли дереву, держась руками за раму, он явно подставляя свое тело как преграду на пути Кинкара.

Кинкар высвободил крюк из складок плаща и бросил его на землю. Оружие теперь далеко от прежнего владельца, а самому Кинкару совсем не хотелось пускать его в ход. Но меч он не обнажил.

— Я пришел с миром, — снова твердо сказал он. Он надеялся, что это подействует на обитателя хижины, пробьет туман его отчаяния. Кинкар снова протянул пустые руки. Вероятно, можно уехать и найти убежище где-нибудь в другом месте. Но этот человек может выследить его и устроить засаду на берегу. Сейчас уже поздно уезжать.

— Муррен?..

Это призыв изнутри хижины. Ее сторож прижался к двери еще сильнее, быстро поворачивая голову по сторонам в тщетной попытке найти несуществующий путь для бегства.

— Муррен?.. — Голос тонкий, как крик призрачной морской птицы. Но тем не менее перекрывающий шум волн.

— Я не причиню тебе вреда… — снова заговорил Кинкар. Он забыл, что на нем одежда стражника, на лбу ложный знак. Он знал только, что не сможет уехать — не только ради собственной безопасности, но и потому, что нужно узнать, что так отчаянно и безнадежно пытается защитить рыбак и кто зовет из-за закрытой двери.