Читать книгу - "Череп в небесах - Ник Перумов"

– Ценю ваше доверие, эрцгерцог, – медленно сказал я, осторожно принимая оружие забинтованными пальцами. Признаюсь, на миг я испытал сильное искушение – всадить пулю в самую середину лба моего партнёра по переговорам. – Начну действовать, как только увижу полковника Валленштейна. И Гилви Паттерс, в каком бы состоянии она ни пребывала.

– Очень хорошо, Фатеев. В таком случае предлагаю вернуться к остальным.

* * *

Герр оберст Иоахим фон Валленштейн выглядел неважно. К нему явно применяли все технологии «форсированных допросов», причём и самые примитивные: оба глаза полковника украшали величественные «фонари».

– Герр оберст, – я постарался щёлкнуть каблуками, однако вышло это скверно.

– Вольно, герр обер-лейтенант, – столь же формально отозвался Валленштейн. Во рту у него не хватало нары передних зубов, он присвистывал и шепелявил.

– Полковник, – рыкнул эрцгерцог, – вы можете говорить со мной спокойно, без истерических заклинаний о верности императорскому дому?

Валленштейн едва заметно вскинул подбородок.

– Моя верность императорскому дому – не предмет для обсуждения, Ваша Светлость.

– Тогда, быть может, ты возьмёшь на себя переговоры с теми, кто сейчас пытается наступать на Сан-Суси? Мы договорились с Фатеевым, что он поможет остановить Тучу, с тем чтобы по ней могли вести огонь и мы, и они.

– Тучу, бесспорно, необходимо уничтожить, – согласился Валленштейн. – Хочу только заметить, Ваша Светлость, что испытанное мною здесь совсем недавно отнюдь не прибавляет мне доверия к вашим целям и средствам.

Я невольно взглянул на забинтованные кисти рук. Хорошая у них анестезия…

– У меня нет времени препираться с тобой, Валленштейн. Если тебе непонятно, куда вёл Империю мой бедный дядюшка… – Адальберт презрительно фыркнул. – Он добрый, мягкий человек, прекрасный семьянин, баловавший до невозможности кронпринца. В результате Зигфрид твердит о «еврейском заговоре» и о том, что «Третий Рейх оболган победителями». Для тебя это новость, полковник? Не верю, не притворяйся. У тебя достаточно влиятельных друзей при дворе.

Валленштейн смотрел на эрцгерцога, злобно сощурившись.

– Я говорил это Фатееву, скажу и тебе. Пусть лучше «Арийский легион» думает, что своего добился. Пусть я буду во главе Империи, чем Зигфрид. Потому что я…

Валленштейн что-то резко ответил, похоже, начиналась перепалка.

Я отвернулся. В голове нарастал странный гул, словно сотни тысяч буровых машин изо всех механических сил вгрызались в неподатливую породу.

Туча пробивала себе дорогу внутрь.

– Господа, – произнёс я, ни к кому в отдельности не обращась, – они будут здесь самое большее через четверть часа. Предлагаю хотя бы на время прекратить ненужные дебаты. Напоминаю также Его Светлости регенту об обещанном рескрипте.

– Рескрипт сейчас будет, – посулил Адальберт с видом человека, лично подающего на подпись инквизитору свой собственный смертный приговор.

Он зло пролаял что-то в наручный коммуникатор.

В это самое время люди в белом, с надвинутыми респираторами осторожно вкатили носилки с dame Гилви Паттерс. К введённым в вены катетерам тянулись прозрачные трубки, негромко урчал моторчик, перекачивая жидкость. Вид у Гилви был как раз для похорон. Лицо даже не бледное, а отливающее какой-то трупной синевой, глаза глубоко запали, бескровные губы стянуло нитью.

На аппаратуре жизнеобеспечивания перемигивались многочисленные огоньки, дисплеи рисовали медленные кривые.

– Всё на искусственном поддержании, – сказал мне один из белых халатов. – Вентиляция лёгких, кровообращение, гемодиализ, внутривенное питание… Но состояние стабильное, тяжёлое, но стабильное…

Руки Гилви тоже были забинтованы. Так же, как и мои.

– Всё готово, всё здесь, Фатеев, – Адальберт встал рядом. – Мой адъютант несёт затребованный тобой рескрипт. Не знаю, как ты станешь проверять его подлинность, боюсь, тебе придётся поверить мне на слово.

– Я обойдусь тем, что есть. Господин эрцгерцог, я пойду вперёд. Мне нужно выманить Тучу на открытое место. После чего ваша охрана сможет расстрелять её фланговым огнём. Надеюсь, ваши нынешние противники присоединятся к нам в этом начинании. Я был бы признателен, если бы мне выдали броню.

– Распорядитесь, – мрачно кивнул Его Светлость регент. – А вы, Валленштейн, не можете не понимать, что…

«Мне надо идти, Гил. Может, ты услышишь меня? Не ушами, нет. А тем, что нас действительно объединяет?»

Я бросил последний взгляд на неподвижно возлежавшую на носилках Гилви и шагнул в тёмный проход.

Никогда прежде не бывал на Земле, тем более – в имперской столице, тем более – в тщательно охраняемом всеми мыслимыми и немыслимыми средствами Сан-Суси.

Всё-таки Новый Крым невозможно было даже сравнить со старой колыбелью человечества. Конечно, сейчас воздух пропитан был гарью от полыхавших невдалеке пожаров, воняло горелым мясом – от сбитых и упавших в пламя биоморфов. Горело пока ещё не в старых парках, помнивших ещё Фридриха Великого, кумира нынешних кайзеров, дальше, на берегу Хавеля, однако пламя неумолимо приближалось. Небо почернело от дыма и носившихся туда-сюда крылатых тварей Тучи. С юга, от Шарлоттенхофа, слышалась непрерывная стрельба.

За мной из боковых дверей выныривали фигуры в броне, у многих на рукавах – эмблемы «Арийского легиона».

Я вздохнул и привычно потянул к себе круживших над головой бестий.

На сей раз это оказалось посложнее. Туча плохо откликалась на зов, рыскала по сторонам, и мне далеко не сразу удалось заставить её кинуться на меня и только на меня.

Но всё-таки удалось.

* * *