Читать книгу - "Предел невозможного - Алексей Фомичев"

— Опять? — Милена сощурила глаза. — Он тебе уже предложил работу один раз! Послал на смерть! Хватит! Не хочу больше!

— Дорогая моя, — с деланным удивлением произнес я. — А кто только недавно сам лез под пули и считал всякого, кто останавливал, врагом?

Милена смутилась, но на мгновение. Как и всякую женщину, поймать ее на нелогичности было трудно.

— Я о тебе говорю! Не хочу, чтобы ты рисковал жизнью. Ты мой!

Гм!.. Еще недавно бивший вулканом патриотизм сменился здоровым эгоизмом. Нормальное явление.

— Нет, если ты пойдешь служить, я не буду против! — поспешила внести коррективы Милена. — Но только не таким образом!

Опять логика хромает, но указывать на это не стоит.

Я уложил ее себе на колени, нагнулся и поцеловал в губы. Это лучший ответ на все претензии. Самый понятный и приятный.

— М-м-м… Ты сегодня останешься у меня. — Милена на миг оторвала свои губы от моих и мечтательно закатила глаза. — Я беру тебя в плен.

— Слушаю и повинуюсь, о захватчица!

Бросил взгляд за окно и про себя вздохнул. Проклятая непогода! Она мешает все планы и переносит сроки операции. Как же не вовремя! И как же хорошо, что я сегодня свободен отдел. Уйти сейчас от Милены я бы не смог. Впервые личные сиюминутные интересы взяли верх над делом.

И впервые я это допустил, причем вполне спокойно. Что-то меняется во мне. И не только мутация в этом виновата. Не только…

Мое недовольство погодными условиями было бы гораздо больше, знай я, что ливень и ураганный ветер будут властвовать здесь почти целую неделю.

Шесть дней подряд иссиня-черные тучи висели над городом и окрестностями. Шесть дней землю заливало потоками воды. Тяжелые мощные струи ливня превращали грунтовые дороги в вязкую жижу, сбивали листву с деревьев и кустарников, вбивали траву в землю.

Шквальный ветер сносил молодые деревца и старые, полусгнившие гиганты. Валил платки и ветхие строения. Он намертво приковал к земле самолеты и вертолеты.

Это было буйство настоящего тропического ливня, скрещенного с ураганом. Из-за природного катаклизма была парализована активная жизнь города. И полностью прекратились боевые действия.

Ни одна из сторон не могла проводить даже небольших операций на передовой или в тылу. Дороги исчезли, вместо них возникли относительно ровные полоски топи. Асфальтированные шоссе опустели, никто не рисковал пускать по ним транспорт под угрозой его сноса ветром. Да и доехать из пункта А в пункт Б стало практически невозможно. Подвоз припасов и солдат прекратился.

Авиация была бессильна — все вертолеты и самолеты завезли в ангары до лучших времен. Железнодорожный транспорт тоже встал — оползни и осыпи путей наглухо перекрыли движение.

Солдаты покинули окопы и перебрались в наспех оборудованные блиндажи. Редкие часовые занимали свои посты, предварительно натянув плащ-палатки, и сидели там, практически не высовывая носа.

В этой ситуации в выигрышном положении оказалась республика. Она успела практически полностью перебросить две пехотные бригады и танковый батальон к Самаку. Отстали некоторые тыловые подразделения, но это не создавало каких-то серьезных проблем.

Каганату было хуже. Коммуникации растянуты, снабжение фронта под угрозой, сил и средств держать группировку на подступах к Самаку не хватало. Противник начал отвод войск. Это было сопряжено с большими проблемами по организации перевозки, сохранению личного состава, техники и материального имущества. Плюс один — республиканские силы не могли осуществить преследование противника.

Затишье на фронте и в городе давало мне отличный шанс провернуть свою операцию без опасения быть застигнутым врасплох местными неурядицами и случайностями. Но не тут-то было.

Непогода охватила не только Самак и соседние регионы, но всю центральную южную часть некогда единого государства. Орду-улемский каганат тоже попал под небесную раздачу. И тоже впал в «спячку», вызванную ограниченными возможностями передвижения.

Разумеется, и датлайская разведка сидела на месте. Причем сидела в логове. Отлично оборудованном, скрытом от посторонних глаз, защищенным, надо полагать, не хуже иных воинских частей.

Так что лезть туда в гордом одиночестве, не зная ни планировки объекта, ни сил и вооружения врага, ни расположения постов, было бы явным самоубийством.

Близок локоток, а не укусишь! Я знал, где враг, где он держит установку, но ничего не мог поделать. И от чувства собственного бессилия иногда возникало желание сорвать на ком-нибудь злость. К счастью, подходящих объектов рядом не было. А те, что были, — вызывали совсем иные чувства!

Эти шесть дней мы провели с Миленой вместе. Почти круглые сутки. Если, спали, разговаривали, занимались домашними делами, любили друг друга. Особенно любили…

Ненастная неделя, отняв у меня шанс завершить операцию, подарила взамен любимую девушку. Да, теперь уж точно любимую! Без всяких «может быть» и «вероятно».

Мы сблизились окончательно. Разговоры, споры, смех, молчание, секс… Это сроднило нас, приклеило друг к другу. Помогло миновать последние шероховатости и недомолвки.

Мы были разными людьми. И по характеру, и по темпераменту. Но это не мешало нам иметь много общих точек зрения на разные проблемы и вопросы. И уметь находить золотую середину при спорах. При всем расхождении мы научились смотреть в одну сторону, а не только друг на друга.

Не виси надо мной дамокловым мечом факт обрыва связи, не будь на этой планете датлайской разведки, я бы мог сказать с полной уверенностью — да, я счастлив!

Милена — игривый котенок с характером пантеры, умом и рассудительностью тридцатилетней женщины, красотой и обаянием богини. Грустная, веселая, задорная, сердитая, вредная, колючая, добрая, нежная. Каждый ее облик был мне по нраву, по душе. Я радовался ее присутствию вне зависимости от настроения и состояния.

Наверное, и я устраивал ее, если она шептала мне каждое утро, каждый вечер и каждый день:

— Я люблю тебя, мой Артур! Мой любимый и единственный.

Это было счастье. Настоящее, полновесное. И как всякое настоящее, оно было недолгим. Всего шесть дней. Пока не закончилась непогода.

Впервые природа так сильно вмешалась в мои планы и внесла изменение в мою жизнь. И я был ей благодарен за это…

Ливень прошел так же внезапно, как и начался. Стих ветер, исчезли черные облака. Выглянуло солнце. Несмотря на конец октября, оно было достаточно жарким, чтобы быстро высушить землю и вернуть дорогам нормальное состояние.

С возвращением хорошей погоды жизнь забила ключом. В том числе и у меня.

… Утром двадцать седьмого октября Милена убежала на работу, чмокнув на прощание в щеку и пропев «не скучай». Отвозить ее категорически запретила, хотела пройтись по городу.