Читать книгу - "Миро - творцы - Сергей Иванов"

По первому впечатлению, в это заведение не вело ни единой двери. Только лифт пронизывал его насквозь, но ведь туда тоже ещё нужно попасть. (И кто подкрадывается к врагу на лифте?) Однако Вадим знал, как любят вампиры потайные ходы, лестницы, дверцы – эту средневековую экзотику, – и с какой ревностью приглядывают за подчинёнными. Действительно, порыскав облаком по окрестностям, он отыскал подходящий люк, не без возражений, но пропустивший гостей внутрь.

Оказались они в узеньком лазе, по причудливой траектории огибавшем здешние комнаты. Его стены обладали односторонней прозрачностью, видимо, очень популярной тут, и не оставляли без надзора даже самые укромные места. А привёл ход к простенькой голограмме, изображавшей ограндский горный пейзаж. Снаружи она гляделась обычной картиной, маскируя вход в коридор, но изнутри «холст» просвечивал не хуже стен. И открылось за ним самое большое из Институтских помещений, прилегающее к лифту.

Из мебели здесь обнаружилось лишь кресло, смахивающее на трон и так же, как тот, установленное на постамент. В кресле оцепенел величавый гигант в шипастых доспехах и просторном плаще. На тёмном стылом лице жили одни глаза – длинные, пронзительные. Поверх пластикового шлема был наклеен пышный парик, составленный из многих разномастных пучков, и веяло от него смертью, словно от коллекции ужасных трофеев.

Против колдуна, на широкой гладкой стене, будто устроили выставку портретов. (Вообще комната больше напоминала художественный музей – статуя, картины…) Выглядели они странно: окаймлённые сиянием овалы, расположенные по четыре в три ряда, один на другим. Они даже не походили на экраны – это и впрямь были Окна, разбросанные по миру. И в каждом, будто в раме, присутствовал бывший человек, пристёгнутый к колдуну энергощупальцем. Личности собрались разные: от азиатов до негров, – но каждый неуловимо походил на хозяина, и все служили резидентами в дальних краях, где техника вышла на передовые рубежи. И каждому подсобляла дюжина оборотней и сотня-полторы Чёрных Слуг – эффективная шпионская сеть, способная выдоить целую страну.

Вот и весь Институт, если не считать пары десятков отборных спецов, занятых обработкой поступающих находок. Чтобы у бедняг не скисли мозги, их не стали включать в Пирамиду, – но держали, видно, в большой строгости. Сейчас они спали – беспробудным мёртвым сном, внушённым вампирами. А с утра снова примутся за дело, благо работы прибавится.

Неприступный Бугор оказался проницаемым сразу в дюжине мест, причём Крепость сама подбирала отмычки к границе – даже если та находилась по другую сторону планеты. А передирать чужие придумки – этим и при Советах не брезговали: «железный занавес» всё спишет!..

– Это не Мюнц, – шепнула Кира. – Я видела его!

Колдун и вправду не подходил под описание: не седой измождённый лорд, а моложавый денди, щеголеватый и цветущий. Правда, взгляд у него весил с тонну, а исходившая от молодца Сила наводила трепет. Был он на полторы головы выше любого зауряда, а пропорции имел героические, как и Вадим. (Вот под таких делались доспехи, разбросанные близ Подземелья.) И тёмный, будто негр, хотя чертами не схож. Даже с человеком – не очень. Скорее уж с Эвой.

– Это он, не сомневайся, – откликнулся Вадим. – Только в ночной своей фазе. Я же говорил про Текучесть!

И приложил палец к губам: пока только смотри.

А поглядеть на это стоило. Словно бы сами по себе свёртки, пакеты, тюки, заготовленные по ту сторону Окон, поднимались в воздух и плыли к колдуну, складываясь за его спиной в аккуратные штабеля. И только один Вадим видел, как из пульсирующей смоляной сферы, укрытой в черепе Мюнца, протягиваются к трофеям чёрные нити, точно щупальца спрута, и несут сквозь Окна к выбранному месту, на лету сортируя. Нормальный телекинез, а что? В комплекте с телепортацией и телепатией – ибо большинство сведений считывалось колдуном напрямую из сознаний резидентов-вампиров.

Затем окна потускнели, будто затянулись плёнкой. И лишь тогда колдун повернулся к посетителям, хотя ощущал их с момента прихода. Вот так он уважал их и так боялся: сначала, мол, разделаюсь с делами, а потом и с вами, раз напросились. Подумаешь, горе-богатырь да начинающая ведьма!.. И не таких едали на ужин.

Голограмма-пейзаж исчезла, обнаружив незваных гостей хозяину.

– Ну, – спросил Вадим с любопытством, – и каков улов сегодня?

– На уху наберётся, – улыбнулся хозяин, но теплее от его улыбки не стало. Наоборот: Вадима будто стиснул горный спрут, пытаясь взломать Защиту. И прощупывал, прощупывал оболочку, стараясь выявить слабину, зацепиться хоть за что-то! И отдёргивал щупальца, натыкаясь на Хаос.

– Тебя как величать – «сиятельством»? – пустил Вадим новый шар.

– Для начала не худо бы на «вы».

– Ну да, Бондарь уже потчевал меня манерами!.. Сперва: «мы с вами люди умные» да «замечательно, что вы такой открытый». Потом: «говори, живо!» А кончилось банальным мордобоем.

– Может, начнём сразу с третьей фазы?

– Задержимся на второй – ладно, «сиятельный»? А дров наломать всегда успеем.

– Опять разговоры! – посетовал Мюнц. – В какую страну мы попали? Все болтают, болтают…

– Начать с того, что вас сюда не звали, – возразил Вадим. – Ни в страну, ни на Землю. На что вы надеетесь вообще? Думаете, разбросали по чужой планете с десяток коконов, так из них обязательно прорастут Горынычи, непобедимые и всесокрушающие?

– Почему нет? Мы запаслись материалами, кормом… И терпением.

– Малость перебрали. Корм оказался несговорчивей, чем вы надеялись. Ваша беда, что вы плохо предсказываете изменения!

– Потому что они вносятся Хаосом. А проводите его вы, Разрушители.

– Мы восстанавливаем равновесие, нарушенное вами. Избыток смерти стимулирует жизнь. Уж не обессудьте, если этой волной смоет и вас!

Вадим вдруг заметил, что вместо правой руки у Мюнца кибер-протез – совершенный, не хуже настоящей, но чужеродный его колдовской сути. «Однорукий»! – вспыхнуло в памяти. Последний в цепочке, Седьмой… Хоть какое-то послабление!

– Начались угрозы? – осведомился колдун. – Сейчас начнём шипеть и выгибать спины? Как вы примитивны!..

– Это будет наш поединок, – молвил Вадим. – Только я и ты… и вся твоя свора! Не возражаешь, если Кира удалится? Потом сможешь угоститься ею без помех. Какое у вас, у колдунов, самое лакомое блюдо – мозг живой ведьмы?

– Демонессы, – поправил Мюнц. – Царское блюдо!

– Вот и не разевай роток на чужое!.. А с вашим царьком мы ещё разберёмся.

– Едва ли. Он уже вне досягаемости. Да и мы фактически тоже.

– Слыхал такое выражение: «печать смерти»? – спросил Вадим. – У меня предчувствие, что сегодня колдунам придётся не сладко. И кто б из них ни нарвался, как думаешь: кто пострадает первым? А… Седьмой?

Как ни был Мюнц хладнокровен, всё же он вздрогнул – едва-едва.

– Ты даже её не смог регенерировать, – добавил Вадим, кивая на руку. – Наверно, тогда ещё не был колдуном? А вот маг создал бы её наново!