Читать книгу - "Незримый клинок. Хребет мира. Море мечей - Роберт Энтони Сальваторе"

— Он не может дать тебе то, что ты хочешь.

— А ты будто можешь? — с издевкой спросила она.

Бродяга от души рассмеялся.

— Вряд ли, — согласился он, — но я, по крайней мере, честно говорю тебе об этом. В тех случаях, когда я не даю слово, я бесчестный человек, и честная женщина мне не нужна. Моя жизнь принадлежит только мне, и я не хочу связывать себя женой или ребенком.

— Значит, ты одинок.

— Это значит, что я свободен, — со смешком поправил ее Морик. — Ах, Делли, — сказал он, протягивая руку, чтобы провести по ее волосам. — Ты бы сама увидела, насколько приятнее жизнь, если предаваться лишь сегодняшним радостям, а не бояться того, что ждет впереди.

Делли Керти откинулась на изголовье кровати, обдумывая его слова и не зная, что на них ответить.

Морик воспринял это как призыв и быстро лег рядом с ней.

* * *

— За эти гроши я дам тебе вот что, дружок, — зловеще произнесла Шила Кри, постукивая пальцами по обуху Клыка Защитника. И вдруг замахнулась молотом над головой и грохнула им по столу, за которым она сидела с Джози.

Теперь маленького человечка, к его ужасу, отделяло от грозной пиратки лишь небольшое пустое пространство, потому что стол разлетелся на мелкие щепки.

Шила Кри, коварно улыбаясь, вновь подняла Клык Защитника. Пискнув, Джози пулей кинулся к двери и выскочил в соленую прохладу ночи. Он слышал за спиной грохот удара, когда брошенный Шилой молот угодил в балку, и грубый хохот головорезов.

Джози мчался не оглядываясь. Когда он, наконец, остановился перевести дух, то обнаружил, что стоит перед дверью «Мотыги», и стал думать, как, Девять Проклятых Кругов, ему теперь объясняться с Арумном.

Он все еще с трудом дышал, когда заметил Делли, которая спешила по улице, плотно завернувшись в шаль. Обычно она не отлучалась так поздно, если только Арумн не давал ей какого-либо поручения, потому что в этот час в «Мотыге» было полно посетителей. Но в руках у нее ничего не было, так что Джози легко догадался, где она была, точнее, к кому она ходила.

Девушка подошла ближе, и Джози услышал, что она всхлипывает, и это подкрепило его уверенность в том, что она была у Вульфгара и варвар снова ее обидел.

— Что с тобой? — спросил он, сделав шаг ей навстречу. Делли от неожиданности отшатнулась, поскольку не заметила Джози в потемках. — Почему ты плачешь? — ласково спросил он, кладя руки ей на плечи и думая, что можно воспользоваться ее болью и обидой к собственной выгоде и, в конце концов, уложить-таки в постель женщину, о которой он мечтал несколько лет.

Делли, хоть и продолжала всхлипывать, решительно вырвалась. В ее взгляде не было не только обещания на будущее, но даже намека на дружелюбие.

— Он обидел тебя, Делли, — негромко продолжал Джози. — Может, я немного подниму тебе настроение.

Делли презрительно фыркнула:

— Это ведь все из-за тебя, Джоз-Лягушка, разве нет? — враждебно сказала она. — Радуйся теперь, Вульфгара выгнали.

Джози не успел даже ответить, как она стремительно прошла мимо и исчезла за дверями «Мотыги», куда Джози вход был заказан. Он остался стоять посреди пустой темной улицы, не зная, куда податься и с кем бы поговорить. И Вульфгар был тому виной.

Ночь Джози провел шатаясь по переулкам и притонам самой бандитской части Лускана. Он ни с кем не разговаривал, но внимательно прислушивался к разговорам других, все время оставаясь настороже. К его удивлению, он узнал кое-что очень важное. То была интересная история, касавшаяся Морика Бродяги и его дружка-варвара, а также нехилого заказа на сведение счетов с неким капитаном…

Глава 6

САМООТВЕРЖЕННОСТЬ

— Ну, господин Дони, я буду кланяться, пока лоб не расшибу, — обратился к Дони Гандерлею на следующее утро один старый крестьянин под всеобщий хохот.

— Может, оброк теперь тебе надо платить? — спросил другой. — Немножко того, немножко сего, корм для свиней, да и всю свинью?

— Только окорок, — поддержал первый. — А голову себе оставь.

— Оставляйте себе ту часть, что жрет зерно, а нам давайте филей, — сказал остроносый гном. — Разве не так рассуждают господа?

И все снова заливисто рассмеялись. Дони Гандерлей искренне хотел бы поучаствовать в веселье. Он, конечно, понимал, почему они хохочут. У этих крестьян не было никакой возможности выкарабкаться из той грязи, что они ежедневно месили, а теперь вот судьба нежданно улыбнулась семье Гандерлеев, и кто-то из их круга, быть может, поднимется выше.

Дони с удовольствием ответил бы на их подначки, посмеялся бы заодно, даже сам вставил бы пару хлестких словечек, если бы кое-что его не тревожило. Всю бессонную ночь и утро ему не давало покоя то, что Меральда пошла в замок против воли. Если бы девочка проявила хоть какую-то симпатию к лорду Ферингалу, Дони был бы счастливейшим человеком на земле. Однако он видел, как обстоит дело, и не мог избавиться от чувства вины. Поэтому добродушные подтрунивания односельчан, вышедших в это дождливое утро на торфяник, глубоко ранили его, а друзья, не знающие, что творится в его душе, раздражали.

— Так когда же ты с семейством переедешь в замок, лорд Дони? — поинтересовался еще один, отвешивая Гандерлею неуклюжий поклон.

Неожиданно для себя самого Дони отпихнул его и человек упал в грязь. Однако поднялся он, беззлобно смеясь, как и все остальные.

— Глядите, да он уже ведет себя как знатный господин! — воскликнул первый насмешник. — Все на колени, а то лорд Дони нас по полю размажет!

По его слову все плюхнулись в грязь на колени, склоняя головы перед Дони.

Дони Гандерлей с трудом сдержал гнев, повторяя себе, что это его друзья и что они просто не понимают, в чем дело. Он протолкался между ними и пошел прочь, сжав кулаки с такой силой, что побелели костяшки, и бормоча проклятия сквозь плотно сжатые зубы.

* * *

Я чувствовала себя такой дурой, — честно призналась Меральда Тори, когда девочки остались одни в своей комнате. Их мать ушла, хотя вот уже недели две никуда не выходила — до того ей не терпелось рассказать соседкам, как ее дочка провела вечер с лордом Ферингалом.

— Но ты была такой красивой в этом платье, — возразила Тори.

Меральда с благодарностью слабо улыбнулась сестренке.

— Не сомневаюсь, он от тебя глаз отвести не мог, — прибавила Тори. Судя по выражению ее лица, она витала где-то в мире розовых фантазий.

— А его сестрица, Присцилла, не уставала смешивать меня с грязью, —