Читать книгу - "Сага о Рунном Посохе - Майкл Муркок"

Как глубока эта яма? Сколько тысяч невинных людей было принесено в жертву, чтобы заполнить ее до краев? Какими странными свойствами она обладает, если кровь в ней не свертывается?

Вокруг ямы теснились лорды-пираты Старвеля, распевая и раскачиваясь, их лица были обращены к Мечу Рассвета. Под мечом находился прикованный к каркасу Бьючерд.

Вальон держал нож, и не оставалось никаких сомнений в том, что он собирается делать. Бьючерд с отвращением посмотрел на пирата сверху вниз и что-то сказал, но Хоукмун не расслышал. Блестело лезвие ножа, уже запятнанное кровью, пение становилось все громче, и сквозь него доносился холодный голос Вальона.

— Меч Рассвета, в котором обитает дух нашего бога и нашего предка, Меч Рассвета, сделавший неуязвимым Батаха Герандиуна и давший нам все, что мы имеем, Меч Рассвета, который оживляет мертвых и позволяет жить живущим, меч, чьим источником света является кровь, дарующая жизнь человеку, Меч Рассвета, прими нашу последнюю жертву и знай, что тебе будут поклоняться во все века, пока ты пребываешь в храме Батаха Герандиуна, и пока это так, Старвель никогда не падет! Прими эту тварь, нашего врага, этого нечестивца, прими Пала Бьючерда из той невежественной касты, которая именует себя купечеством!

Бьючерд опять что-то сказал — его губы шевелились, но голос был не слышен за истерическим пением других лордов-пиратов.

Нож медленно приближался к телу Бьючерда, и Хоукмун не выдержал. Из уст герцога Кельнского невольно вырвался боевой клич предков, похожий на крик дикой птицы, и, размахивая своим сверкающим, смертоносным мечом, во все горло выкрикивая родовой клич: «Хоукмун! Хоукмун!», он кинулся на защиту распятых, умирающих и уже умерших людей.

— Хоукмун! Хоукмун!

Лорды-пираты обернулись и замолкли. Глаза Вальона расширились, он откинул полу плаща и выхватил точно такой же, как у Хоукмуна меч. Потом бросил нож в яму и поднял сияющее лезвие.

— Глупец! Разве ты не знаешь, что ни один чужеземец, входящий в храм Батаха, не покидал его до тех пор, пока тело его не было полностью обескровлено?

— Сегодня обескровлено будет твое тело, Вальон! — закричал Хоукмун и кинулся на своего врага. Но внезапно путь ему преградили двадцать человек. Двадцать клинков против одного.

В ярости он бросился на пиратов; из его горла раздавалось звериное рычание; он был почти ослеплен ярким светом, исходящим от меча. Мельком Хоукмун увидел Бьючерда, вырывающегося из своих пут. Он сделал выпад — и один пират упал; нанес рубящий удар — и другой рухнул спиной в яму, чтобы быть растерзанным ее зловещими обитателями; взмахнул мечом — и рука третьего покатилась по полу…

Д'Аверк тоже бился весьма успешно, и пока им удавалось держать пиратов на расстоянии.

Некоторое время можно было даже подумать, что одна их ярость обратит врагов в бегство, и Бьючерд окажется на свободе. Хоукмун прорубал себе путь в самой гуще противников и, добравшись до края ужасной ямы, попытался перерезать путы Бьючерда, одновременно нанося удары направо и налево. Однако он поскользнулся и по лодыжку погрузился в кровь. В тот же момент его коснулось что-то мягкое и омерзительное… Хоукмун стремительно вытащил ногу, но тут на него навалились пираты и обезоружили.

Он повернул голову и закричал:

— Прости меня, Бьючерд, я был нетерпелив — но времени не оставалось!

— Зачем ты пошел за мной! — в отчаянии воскликнул тот. — Теперь ты на себе испытаешь мои страдания и станешь пищей для чудищ из ямы! Ох, Хоукмун, зачем ты последовал за мной!