Читать книгу - "Ларт Многодобрый - Елена Плахотникова"

Наверно, так бы прыгал по изломанной стиральной доске пьяный до потери полетных качеств воробей.

Кратчайшее расстояние между двумя точками… ну-ну.

Ладно, Лёха, считай, что переплываешь реку и тебя немного сносит течением. Куда-то.

Не знаю, сколько времени заняла «переправа», но меньше трех дней, обещанных проводником. Да и то если удача не отвернется…

Не отвернулась.

Блин, как же здорово стоять на ровной поверхности! Которая не пытается вывернуться из-под ноги. Просто стоять. А не спешить сделать еще шаг. И еще. Приятно прям до дрожи в ногах. И хочется засмеяться и крикнуть: я сделал это! Вот только в глотке почему-то пересохло. И получается сиплое карканье. И дурацкая, на всю морду, улыбка.

Я сделал… теперь сделайте вы… если сможете… если не слабо… или идите на фиг… в обход… как последние… за своим хваленым… что без карты и задницу… свою не найдет… обеими руками…

Оборачиваюсь посмотреть, чего деется у меня за спиной…

Кричать расхотелось.

В обход никто не пошел. Вся команда сопровождения во главе с проводником преодолевала вспаханную и подмерзшую полосу. Очень компактной группой. Чуть ли не шаг в шаг. И, если глаза мне не изменяют, повторяя мой путь. На фига?! Ведь не по минному полю идут.

И на ровное все выбирались в одном и том же месте: где я перепрыгнул широкую длинную лужу. Ну в облом мне было ее обходить…

Перепрыгнули и остальные. Только последний вдруг качнулся назад и свалился в лужу. Без звука, без всплеска.

И никто не протянул руку, не помог упавшему. И тот не спешил подниматься.

Я подошел посмотреть.

Лед не поврежден. Упавшего нет. Как провалился.

Оглянулся, пересчитал всех по головам. Одного не хватает. Посмотрел на белесую лужу. Блин, что за лед такой?

Нагнулся пощупать.

Ничего.

В смысле, совсем ничего! Пальцы ничего не нащупали, а я их уже не вижу.

– И чего это за хренотень такая? – спрашиваю сам себя.

И неспокойно вдруг стало сидеть возле этого непонятного.

– Нарга была добра сегодня. Только одного взяла, – слышу голос проводника.

Крант выдохнул-зарычал сквозь зубы.

– Крант?..

Тот смотрит на проводника так, что мужик начинает пятиться. И бледнеет. Даже под повязкой в пол-лица заметно.

– Крант? В чем дело?

– Я слышал про Наргу, – отвечает.

– Ну и?..

– Смотри сам.

Вот и все объяснение. Чтобы разговорить нортора, его надо сначала напоить.

Прекрасная идея, Лёха! И место выбрано просто замечательно!.. И время и компания…

Но все мысли выдуло из головы.

Ветром, что погладил меня по спине и растрепал длинные, в хвост уже можно связывать, волосы.

А еще ветер немного изменил «полосу препятствий», которую я доблестно преодолел.

Кочки остались, а вот лед между ними исчез, словно его никогда не было. Хотя почему «словно»?

«Это всего лишь вершина айсберга…» – вспомнилась дурацкая фразочка. Вот и я смотрел на эти «вершинки» и даже немного ниже, а морем между ними была пустота. Та пустота, которой мы дышим.

Нашарил камешек возле ноги, бросил… В то, что считал длинной лужей. Еще совсем недавно. Просто так бросил, из любопытства.

Удара о дно не услышал. Если оно есть там, это дно. В горы мы все-таки поднялись. Не абы куда.

Уже вечером на привале я вежливо сказал Кранту, что он кретин и придурок. А кто еще отпускает своего подопечного гулять по верхушкам скал?! А если б я упал и помер?..

Предупреждать надо, чего здесь вместо дорог бывает!

Нортор быстро и доходчиво объяснил мне, что помереть я не мог, потому как смерть моя ему, нортору, снилась. А местный пейзаж тому сну не соответствует. И вообще он, нортор, мой оберегатель, а не советчик. Куда идти и чего делать, решаю я сам. Его дело – следить, чтобы никто мне не мешал. Ну и следовать за мной.

Типа хочешь, Лёха, топиться, я тебе компанию составлю. Еще и якорь принесу. Один на двоих. Вот если кто другой устроит тебе водные процедуры, без твоего на то согласия, тогда так и быть – вмешаюсь. Такая вот у меня работа.

Хорошо я пообщался с Крантом, душевно. Умеет он говорить интересные слова. Я тогда не сразу вспоминаю, что рот мне дан не для того, чтобы долго держать его открытым. К счастью, нор-тор не часто разговаривает матом. И мысли он мои не читает. Кажется. А то не успеешь подумать: «Погода дрянь, настроение – хоть вешайся, напиться, что ли?..» – глядь, а он веревку уже тащит. И мыло. И не с советом там: «На, помойся и иди в скалолазы», а целеустремленно ее к суку вяжет и петельку ладит.

Спасибо, добрый боженька, что не дал мне совершенного телохранителя! Я и с тем, что имеется, не всегда знаю, чего делать.

Да-а, настроение у меня совсем хреновым после такой «прогулочки» стало. Вернуться, что ли? Обратно. Но только в обход!

Еще раз я и за деньги по такому идти не стану. Даже за большие деньги.

Дураков нет.

И самоубийц в моем роду не было. Ни по отцовской, ни по материнской линии. Неохота становиться первым.

А как, блин, все хорошо начиналось! Прогулка в горы, охрана, спокойные неторопливые звери, персональная палатка из шкур шорнов – бирик-ду называется. Интересный собеседник к тому же имелся. Не жизнь, а клубника под взбитыми сливками!..

Шаман таки решил провести меня. Лично. До границы. Убедиться, наверно, хотел, что я не устрою гадости на его землях. А если и случится такое, то он об этом узнает первым.

Прелюбопытнейший, кстати, старик оказался. Если записывать все, о чем мы болтали, толстенная книга получилась бы. У него интересный взгляд на этот мир имеется, на место и роль всех живущих и думающих в нем. Пал Нилыч тоже мог сказануть такое, что неделю потом думаешь-перевариваешь. Вот бы свести этих двоих и за общением их понаблюдать! С безопасного, понятно, расстояния. Характер-то у обоих не сахар. Не знаю даже, у кого взрывоопаснее.

И эзотерикой оба увлекаются.

Когда Нилыч говорил на эту тему, я мимо ушей его слова пропускал. Пурга, типа белый шум. Только для особо задвинутых.

«Не доросли вы, Алексей, – вздыхал тогда старик. – Время ваше еще не пришло. А жаль. Ну не верите, слушайте хоть тогда. Потом вспомните, поймете…»

Ага, «слушайте»… А оно мне надо?..

Слова шамана по-другому на душу легли. Странные мысли думать заставляли. Особенно когда не отвлекал никто. Или во время Санута. Будто вспоминалось что-то давно прочитанное. Или услышанное. В прошлой жизни. А может, время мое пришло, дорос.