Читать книгу - "Печать на сердце твоем - Андрей Валентинов"

Згур сжал зубы, мотнул головой. Если Асмут солгал, если Асмута обманули, он отвезет великого боярина на пепелище и повесит на самой высокой осине.

— У них есть проводники, а мы пока слепы. Поэтому я попросил у тебя грамоту для Ярчука. Он и соткет паутину…

— Ярчук? Ты опять говоришь о нем, воевода? Згур только вздохнул. Ну чем ей не угодил венет?

— Ярчук — лесовик, у него есть друзья. На полночи живут остатки его племени. Он сможет создать отряд, сотню или даже больше. Они пока не будут вступать в бой. Их дело — следить за каждой тропинкой и вовремя сообщать в Лучев. И тогда паук не опоздает…

…О том, что рассказал ему Асмут, Згур умолчал. Рано — «человечек» в стане Лайва пока молчит. Но и без него теперь сканды не смогут ударить внезапно.

— Это опасно?

— Опасно? — Згур удивился, даже руками развел. — Война без риска не бывает, кнесна! Но если посты разместить скрытно, а на главных направлениях — удвоить…

— Я не о том…

Кнесна замялась, тонкая рука скомкала платок.

— Ярчук… Проведала я, что он твой телохранитель. Гоже ли?..

Гоже? Еще и с этой объясняться? Хватит и того, что Згур целый день уговаривал «чугастра» заняться «паутиной». Венет соглашался с задумкой, охотно давал советы, но каждый раз упирался, напоминая, что должен «блюсти» «молодого боярина».

— Полусотник Ярчук дал согласие, кнесна. Если хочешь, поговори с ним сама.

Рука вновь сжала ни в чем не повинный платок. Женщина вздохнула:

— Хорошо… Я прикажу составить грамоту и привесить мою печать. И… Хочу тебя спросить, комит… Горяйна нерешительно замялась.

— Люди всякое говорят о тебе… Где это холопов учат на воевод? В какой земле?

Ах вот оно что! Гордая кнесна никак не может смириться с тем, что ей служит «холопий воевода». Згур улыбнулся, вспомнив сурового венета:

— Так что в охранниках служил, кнесна! По обычаю нашему, по холопскому! Шибко людь охранял, однако! Там словечко, там другое, вот и выучился!

Ее лицо дрогнуло, дернулись тонкие губы.

— Можешь идти, Згур Иворович! Не держу тебя доле… Згур поклонился, на этот раз низко, со всем должным вежеством. Кнесна еле кивнула, и Згур пожалел о своих словах…

…У входа в кром Згура ждали. Молчаливый усатый холоп с поклоном протянул свернутый свиток. На тяжелой печати распростер свои крылья летящий коршун. Згур быстро развернул мягкую кожу. Он ждал письма, но на свитке было лишь одно слово: «Завтра». И линии, аккуратные узнаваемые линии — Певуша, лесные дороги, маленькие домики на месте сел. Мапа была исполнена синим, поверх же ее расползлись три черные стрелы, идущие от Певуши прямо к Лучеву. Сердце дрогнуло — вот оно! Конуг Лайв ухватил крючок!

Сотни покидали город за полночь. Пришлось брать всех, даже необученных кожемяк и горшечников. Выбора не оставалось — на размытых лесных дорогах решалась судьба Лучева.

Сканды шли тремя отрядами — по две сотни в каждом. Шесть сотен головорезов в стальных кольчугах с наточенными секирами. Сам Лайв возглавлял войско. Свой отряд он посадил на захваченных коней, чтобы прибыть к городу первым. Остальные должны подойти чуть позже. Если не удастся с ходу ворваться в ворота, на приступ пойдут все шесть сотен — и Лучеву не устоять.

Згур знал, что рискует всем. Страшили даже не рогатые сканды. Асмут! Его латники тоже шли в бой. Что, если великий боярин договорился с Лайвом? Об этом лучше было не думать…

Договорились просто. Асмут Лутович вел своих конников против Лайва, который двигался к городу напрямую, по самой короткой дороге. Згур вместе с сотней Сажи и двумя сотнями лучевцев должен был встретить правый отряд, Чудик с остальными двумя сотнями — левый. В лучев-ском войске было на две сотни воинов больше, но каждый сканд мог легко одолеть пятерых необученных горожан. Надежда была лишь на «катакитов» — и на латников Асмута.

В последний момент подоспел Ярчук во главе полусотни мрачных, заросших лесовиков. На них не было ни кольчуг, ни шлемов, зато каждый захватил с собой большой ростовой лук и тяжелую секиру. Згур решил взять «чу-гастра» с собой. Фрактарии Сажи и горшечники с кожемяками — невелика сила против двух сотен бойцов Лайва.

Ночной лес был холоден и тих. Шли быстро, насколько позволяла узкая размытая дорога. При каждом шорохе Згур чувствовал холодок под сердцем, ожидая свиста стрелы. Сажа — и тот перестал улыбаться. Но сканды были еще далеко. Лесовики неслышно сопровождали отряд, следя за окрестными тропами. Хмурый Ярчук долго что-то подсчитывал, загибая пальцы, и наконец рассудил, что «рогатых» они встретят после полудня. Это немного успокоило — но ненадолго. Страх не исчез, он лишь затаился, готовясь выпрыгнуть, словно зверь из засады. Вспоминался другой лес — заснеженный, скованный морозом, по которому они шли к Четырем Полям. Но тогда войско вел сам Велегост, великий воитель Железное Сердце. Кей шел впереди — пешком, и лишь перед самой битвой к нему подвели серого в яблоках коня. Десятнику Згуру не нужно было думать о дороге, о лесных завалах, за которыми притаились Меховые Личины, о редких привалах посреди звенящей тишиной чащи. За него думал Кей. Теперь же… Теперь же Згур начинал понимать, почему горбились широкие плечи Ве-легоста. Страшная, неимоверная тяжесть, еще незнакомая, а потому особо неподъемная, с каждым мигом чувствовалась все сильнее. Куда он ведет этих людей? Разве он знает, что делать? Как поступить, если сейчас тишину разорвет рев трубы, и за деревьями мелькнут рогатые шлемы? Простой кмет должен быть готов умереть, но тот, кто ведет войско, не имеет права думать о смерти. Это слишком просто — выхватить франкский меч и шагнуть вперед, прямо на щетину копий. Он погибнет — и уведет за собой в Ирий остальных, тех, кто поверил самозваному «комиту»…

На рассвете отряд сделал короткий привал. Усталые люди падали прямо на холодную землю и засыпали, словно чувствуя, как понадобятся силы через несколько часов. Згуру не спалось. Черные деревья, казалось, подступали все ближе, в лесных шорохах слышалось чавканье сыромятных сапог… Выручал Ярчук. Венет хмурился, но казался совершенно спокойным, и это спокойствие придавало сил, заставляло улыбаться, даже шутить. Згур вдруг представил себя со стороны — и удивился. Наверно, «катаки-там» думается, что их комит собрался на обычную прогулку по весеннему лесу. Но ведь и Велегост в те страшные недели казался выкованным из железа! Как они, ребята из Учель-ни, завидовали этому спокойствию, этим немудреным шуткам, негромкому легкому смеху. Девятнадцатилетний парень со страшной маской вместо лица виделся им древним героем, духом войны, ведущим их через холодный си-верский лес к неизбежной победе. Только теперь Згур начинал понимать, что было на душе у того, кого они называли Железным Сердцем…

Солнце — Небесный Всадник — уже прошло почти половину своей извечной дороги, когда к Згуру подбежал бородатый лесовик в меховой накидке и, неумело поклонившись, проговорил несколько непонятных слов. Парень был из севанов, и Згур понял лишь одно: «Йдуть!» Толмач не потребовался. «Йдуть!» Идут!