Читать книгу - "Трофейная ведьма - Лана Ежова"

— А теперь черед Вероники.

Вязкая тишина ударила по мне невидимым молотом. Я медленно-медленно повернулась к главной ведьме.

— Что?..

— Вероника, тебе оказана честь уйти достойно.

И Первая Мать указала на все еще голодную бездну.

И там действительно были руки. Они давили на магическую преграду — настойчиво, зло.

— Но я же не сбежала! Я держала заслон до последнего!

Пораженная до глубины души, я недоверчиво смотрела на Стеллу.

— Держала да не удержала, — улыбнулась презрительно Волкова. — У тебя осталась магия, а Виктория отдала все до капли.

— Но…

— Не оскверняй имя рода трусостью, Вероника, — обреченно прошептала мама и горько заплакала.

Мама, моя собственная мама считала меня виноватой…

Слезы застилали глаза, когда я сделала первый шаг. Бездна ждала. Голодно глядела на меня. Призрачные руки духов хищно тянулись из воды и тумана.

Почему? За что со мной так?..

Я обернулась и закричала:

— Нет! Я не нарушала закон! Я все сделала верно!

Кривая улыбка Стеллы и ее ответ перевернули все в душе:

— Этого недостаточно. Ты должна была умереть.

И она толкнула меня в воду…

…Я с криком проснулась.

— Ника, тихо… Это сон, слышишь? — Герман удерживал мои руки над головой и целовал влажные щеки. — Это сон. Успокойся, родная.

Я обмякла под ним, испытывая легкий стыд — снова во сне дралась. Как-то даже поставила ему синяк под глазом — то-то веселились его товарищи, когда утром увидели.

Отведя с моего лица спутанные волосы, он тихо спросил:

— Снова озеро?

— Да. Только в этот раз Стелла приговорила и меня.

— За что? Ты же сама стала жертвой чужой трусости.

Мой охотник перевернулся на спину так, чтобы я оказалась сверху.

Удобно устроив голову на его груди, ответила:

— Во сне Стелла сказала, что я сделал недостаточно, что должна была умереть.

Герман возмущенно фыркнул.

— Твое подсознание делает из нее монстра похлеще демона.

И я не удержалась от признания:

— Иногда мне кажется, что она одержима.

Он тихо засмеялся и успокаивающе погладил по спине.

— Да, она демонски жестока — положение обязывает. Но, Ника, согласись: справедливее нет ведьмы, чем моя мать.

— О да, она — самая справедливая ведьма Темных Вод…

Герман никогда не слышал иронии в моих словах и не замечал, какова Стелла на самом деле. Он боготворил ее, находя оправдания даже для плохих поступков. И в этом особенность чувств охотников — они верят своим любимым, родным женщинам до конца.

— Ладно, спи, тебе вставать в пять утра, — напомнила ему.

— А может, не будем спать? — искушающим голосом предложил он. И его рука поползла по моей ноге вверх, лаская сквозь тонкую ткань длинной футболки.

Аромат сандала легкой дымкой окутал нас. Стараясь дышать через раз, уперлась ладонями в твердокаменную грудь и строго напомнила:

— На сон осталось чуть меньше трех часов. Хочешь угодить в аварию?

— Не бойся, радость моя, мои реакции не притупляются, даже если я не выспался.

Рука его бесцеремонно легла на то, что у меня пониже спины, притягивая ближе. Хотя куда уж ближе?

— И в драке с одержимым также? Рискнешь жизнью друзей, Гер?

Волков тяжко вздохнул. Запах сандала стал почти неощутим. Игривое настроение я ему испортила.

— Ты же знаешь, не рискну.

Даже если отбросить мои чувства, я не понимала Германа. Когда его команда была недалеко от Темных Вод, но домой возвращаться не планировала, еще преследуя одержимого, он мог сорваться с места, чтобы побыть рядом со мной несколько часов. Зачем? Если я и так в полной его власти. По крайней мере пока.

— Ты права. — Он зевнул. — И лучше мне встать в пять, чтобы не попасться ранним пташкам на глаза. Не хочу, чтобы мать обиделась, узнав, что я приехал, но специально не заскочил к ней на ужин.

Я понимающе улыбнулась: характер Стеллы с трудом выдерживали даже ее дети.

— О да, твоя мать расценит это как непочтительность.

— И будет долго дуться…

Поцеловав меня в шею, охотник буквально вырубился, забыв разомкнуть объятия. Полежав немного на нем, попыталась выползти из кольца рук. Но нет, не позволил — что-то сонно проворчал и крепче обнял.

— Герман, отпусти, — попросила шепотом.

Я хотела проверить его аптечку — после стычек с одержимыми, в которых основательно пророс дух, охотники часто получали серьезные ранения, так что без специальных мазей не обойтись. И чары медальона с древним символом силы на крышечке, в который я как раз утыкалась носом, тоже неплохо бы обновить. Да и в холодильнике пусто — я не готовилась к встрече, а аппетит у Волкова во всех смыслах волчий…

— Отпусти, Гер.

Вздохнув, он перевернулся на бок.

— Никогда.

Ответ мужчины прозвучал четко, и я застыла, вглядываясь в его безмятежное лицо. Нет, не притворялся, он действительно спал. Но даже во сне собственнически продолжал удерживать свое.

Главным трофеем в жизни Германа меня назвал сам мэр. С его слов, именно я пробудила в младшем Волкове истинного охотника. Что ж, может, и так, но мне это совершенно не льстило. И я понимала, что сама виновата в сложившейся ситуации и жива, пока младший сын главной ведьмы Темных Вод сходил по мне с ума. В некотором роде я прикрывалась им от ее гнева, словно щитом…

Подергавшись еще немного, смирилась, что не будет по моему хотению, и, устроившись удобнее, тоже уснула.

Божественный аромат — пряный с горчинкой — ворвался в сон, и я открыла глаза. Сквозь шторы пробивались солнечные лучи. Уже утро? Бросила взгляд на часы — девять. Ох, я проспала!..

Запутавшись в сбившихся простынях и едва не упав, вскочила с кровати.

На комоде пофыркивала кофемашина, которая закончила работать. Не надо гадать, кто ее заправил и принес с кухни, выставив таймер на поздний час. Искренняя забота Германа заставляла испытывать вину, ведь я о нем заботилась, потому что должна была. Впрочем, он это знал и принимал.

Так… Что выспалась — это хорошо, но обязанности с меня никто не снимал. На работе накопились горы бумаг, которые могла подписать только я.

Возле кофеварки ждала большая тарелка с аппетитно выглядевшими бутербродами. И на вкус они тоже оказались ничего. Послав Волкову мысленное «спасибо», я позавтракала прямо в спальне. Затем, наскоро убрав комнату после ночного разгула, собралась на работу.