Читать книгу - "Звездная королева - Рошани Чокши"

– Разум играет с тобою, Майявати, – сухо произнес отец. – Вчера тебе не назначали учителей. Я знаю, потому что сам об этом позаботился. Прими яд во время церемонии. Я верю в твое здравомыслие, дочь.

И с этими словами он ушел. Дверь захлопнулась с оглушительным стуком. Ну конечно, не было никакого учителя. Я действительно повредилась рассудком. Я обошла покои, обшаривая взглядом стены и углы. Ни единого шанса на побег. Двери заперты. Окна зарешечены. В комнату медленно просачивался свет, словно вышедший на охоту хищник; он преследовал меня, загонял в угол неудобной правдой, что выхода не осталось, кроме одного – смерти.

* * *

Меня разбудил плеск воды в медных чашах и приглушенный звон тяжелых драгоценностей. Сквозь дверную щель в комнату пробивались ароматы мирры, розового масла и накрахмаленной парчи. А затем одна за другой вошли согбенные служанки с нагруженными руками.

Стоило их увидеть, и меня захлестнула злость. Злость на отца – я ведь думала о нем лучше. Злость на то, что побег невозможен. Но отчаяннее всего я злилась на себя – за то, что считала, будто предназначена для чего-то большего. Злилась на собственные мечты, которые прочили мне счастливую жизнь.

Слуги быстро и молча натерли меня куркумой. Если они и заметили мои покрасневшие глаза и растрепанные волосы, то ничего не сказали. Они омыли мои руки и ноги молоком и крапивой, хной нанесли на кожу замысловатый растительный узор – цветы и листья манго, – в волосы до талии вплели золотые нити. Я закусила губу, когда в мочки вонзились аметистовые серьги, а на запястьях защелкнулись браслеты. Словно кандалы.

Я встала, и мое тело плотно замотали в сари. Красное, как и свадебные сари всех моих единокровных сестер до этого. Я горько усмехнулась. Красный должен был отпугивать смерть в этот счастливый день.

Быстро и методично стража очистила мои покои от вещей. За считаные секунды осталась только пустая кровать и маленькая тумбочка. А мой взгляд вновь и вновь возвращался к крошечному флакону, теперь зажатому между запястьем и браслетами. Холодное стекло льнуло к коже.

Я ходила по комнате – запоминая углы, касаясь выступов. Вокруг колыхались тонкие как паутинка занавески, мерцали ярко-зеленые плитки, переливались золотые концентрические круги на потолке.

Дверь качнулась.

– Принцесса, нам пора, – позвали стражники.

Я мечтала провалиться под землю или раствориться в эфире, как моя ночная гостья. Но вот дверь снова открылась, запуская внутрь тени, а я так и не исчезла. Я бросила взгляд на голову Нарасимхи в углу, желая, чтобы он освободился и защитил меня. Но он остался неподвижен, как и положено камню.

– Идемте, принцесса. – Один из стражников не особо ласково ухватил меня за локоть.

Последний лучик солнца успел скользнуть по моей ноге, прежде чем дверь с грохотом захлопнулась. И на меня обрушилась тишина, подталкивая вперед.

Пока я шла, ни одна из обитательниц гарема не попыталась меня обнять. Никто не шептал мне на ушко традиционные благословления на плодовитость и любовь. Из тени на меня холодно смотрела матушка Шастри. Дочери ее и остальных с нечитаемыми лицами стояли в тени другой колонны. Лишь Гаури бросилась ко мне, а с ней и неохотно матушка Дхина.

– Ты скоро вернешься? – спросила малышка, сияя.

Я едва ее не обняла, но тут почувствовала впившийся в запястье пузырек с ядом и опустила руку. Перед глазами замелькали картинки: чужеземные солдаты врываются в гарем, крадут Гаури. Или того хуже.

Я оцепенело расстегнула мамино ожерелье и сунула его сестренке в ладонь:

– Не знаю. Но присмотри за ним, пока я не вернусь, хорошо?

Она с благоговением взяла ожерелье и кивнула. Я распрямилась; вместе с решимостью окреп и узел в животе. Я сделаю, как велел отец. Не ради него, а ради Гаури. Ради Бхараты. Я уже собралась идти дальше, когда матушка Дхина вцепилась в мою руку. Лицо ее было напряженным, сурьма въелась в одутловатую кожу вокруг глаз. Казалось, она сражается с желанием говорить, но в конце концов слова прорвались наружу.

– Сохрани некоторые секреты при себе, девочка, – тихо произнесла матушка Дхина.

«Не волнуйтесь, – хотела ответить я. – Вскоре одна лишь земля будет знать мои секреты».

* * *

А потом время понеслось неумолимо быстро. Слишком скоро я оказалась в приветственном зале раджи. Всякий раз, как мне хотелось остановиться, перевести дух, к чему-нибудь прикоснуться, стража тянула меня вперед. Даже солнце от меня отреклось, скрывшись за облаками и не давая согреться. Немой гнев мешал нормально дышать.

Вход в приветственный зал украшали бархатцы и розы, дорожку устилали яркие лепестки. Стоило шагнуть внутрь, и на меня обрушился гомон мужских голосов и приторный запах бетеля. Сквозь вуаль я видела женихов и их слуг. Одни низкорослые, другие высокие. Одни в роговых коронах, другие в золотых диадемах. И на всех пятнадцати венки из красных гвоздик.

Перед каждым женихом в чаше на ножках полыхал огонь. Колонны за их спинами украшали мраморные венцы и оплетали изумрудные лозы. Я подняла глаза к потолку, и ладони вспотели при виде узких балок. Сколько раз я наблюдала за отцом с этих самых стропил?

Откровенно говоря, я впервые вошла в этот зал официально. И пусть сверху он казался маленьким, сейчас комната увеличилась в разы.

Придворный писарь вручил мне венок из белых цветов. На кого его надену, тот и станет моим мужем – хотя бы на мгновение.

– Дорогие гости, – громогласно начал раджа, – я отдаю вам свою дочь, принцессу Майявати. Да будет сделан ее жизненный выбор с честью и благородством.

Пока он говорил, лица женихов искажал гнев, а их личная охрана сжимала оружие. Как и предупреждал вчера раджа. Кого бы из пятнадцати я ни выбрала, остальные сочтут отказ оскорблением. Я взглянула на отца. Мои сапфиры исчезли с его шеи. Для него я уже была мертва.

Одно за другим зачитывал придворный архивариус имена женихов, и один за другим каждый принц или раджа бросал в огонь перед собой горсть риса.

– Принц Каруши, – объявил архивариус.

Вперед шагнул старик с серебристыми усами.

– Раджа Гандхары.

Мальчик, явно едва достигший тринадцати лет, нервно замер и поклонился.

– Император Одры.

Голову склонил мужчина средних лет с окрашенной хной бородою.

Архивариус громыхал именами чужеземных правителей, пока я не насчитала ровно пятнадцать. Я шумно втянула воздух и задерживала его так долго, как только могла, не желая тратить ни единого выдоха.

– Пришла пора принцессе Майявати сделать выбор, – объявил архивариус, скручивая пергамент. – Как велит традиция, принять решение она должна в одиночестве.

Он дунул в маленький рожок, и я чуть не вскрикнула. Пот струился по вискам, смешиваясь с металлическим запахом благовоний и хны. Когда женихи и стража покинули зал, раджа напряженно мне кивнул.