Читать книгу - "Империя Машин - Кирилл Кянганен"

«Отец» спросил стоит ли закрыть двери лифтовой шахты, но услышал отрицательный ответ.

Механик сказал, что уровень воды перестал прибывать, и бункер медленно, но уверенно поднимается на поверхность.

А потом началась эпидемия…

Я ее не видел, но отец каждый раз запирал за мной каюту и уходил, а возвращался бледнее мертвеца.

Пару раз он приходил и падал на кровать, а дверь приходилось закрывать мне, но наружу глядеть я не пытался.

Он приказал мне не делать этого грозя выселением.

Время проходило, и наконец «отец» разрешил мне выйти.

Мы вместе прогулялись до конца коридора, прошли дальше, и там я увидел самодельную баррикаду, а у нее сидевшего военного.

На мой вопрос, что он тут делает, тот ответил, что отдыхает. Но когда я отошел, то услышал:

— Зараженные были?

— Вчера пристрелил троих. Ты не представляешь… там был ребенок… И не один, целых три. Их вели старики, а мне… пришлось, я сойду с ума, я сойду с ума…

— Тише, сын услышит.

— Он не твой сын, ты же знаешь.

— Это не имеет значения, он стал мне сыном.

— Будьте осторожней там, и при входе назад сдайте кровь. Ты же знаешь, если заражение… то мне придётся…

— Знаю — оборвал его отец.

Мы прогулялись дальше, по затопленным коридорам и пошли назад. Я сказал, что хочу в туалет. Отец первым зашел туда, все оглядел и разрешил. Он не заглянул лишь в саму кабинку.

Я открыл дверцу и увидел напуганную девушку.

Она сидела, поджав колени и смотрела на меня со страхом, пряча глаза за русыми волосами. Я не знал, что делать. Ей по крайней мере было двадцать, а мне всего семь.

Так и получилось, что я сидел и успокаивал ее, на вопрос отца, чем я там занят, я сказал:

— У меня запор, подожди еще минуту.

Я сказал ей, что все будет хорошо, мой папа добрый, и у нас в каюте тепло и светло. Она долго противилась. Еле заставил ее выйти, и за руку вывел из туалета.

«Отец» смотрел на нас первую минуту, а затем резко подскочил и выхватил мою руку из ее руки. Потом достал пистолет и сказал, чтобы она повернулась спиной.

— Папа, это же ребенок — сказал я, удивляясь собственным словам.

— Какой это ребенок?

— Ты на глаза посмотри, на эти доверчивые глаза, пап, подумай, ты же хороший.

Он нехотя сказал ей:

— Иди за нами. И мы пошли назад. Подошли к посту проверки крови. Военный встретил нас лучом фонаря, ярко бьющим в глаза.

— Кого это ты привел?!

— Вот, сын мой… нашел в туалете.

— Кровь сдавайте живо, и без шуток.

Военный взял ее под руку и повел в соседний коридор. Я не выдержал:

— Вы только дядь аккуратнее с ней, нельзя ведь так с женщинами обращаться, зачем так грубо хватать? За руку возьмите.

Военный высказал непонятную ругань, но взял ее за руку.

Отец сдал свою кровь, проверил — чистый ли анализ, а затем сказал:

— Дай руку сюда, сделал надрез на моей руке, снял слегка кожу сверху, промыл, бросил лоскуток в пробирку, из кармана добавил слегка какой — то кислоты, и затем взял у себя повторно кровь и налил.

Беги в каюту, стой, дай перевяжу ранку и затяну посильнее.

Военный подошел, удовлетворился, что оба сдали. Проверил.

— Повезло вам обоим, не заражены. Удачливые сволочи…

— При сыне…

— Понял, понял. Иди, иди малыш, играй… Или чем ты там занят.

«Все разговоры о судьбе девушки были пустыми, отец постоянно переводил темы.

А я… Я не забуду ее глаз, широких зрачков, пугаемых светом».