Читать книгу - "Михаил, Меч Господа. Книга первая. Просьба Азазеля - Гай Юлий Орловский"

– Да так и скажи!

Азазель проговорил ровным неспешным голосом:

– Творец все видит и замечает, но мало на что обращает внимание, чем и воспользовались беглецы из ада. Для Создателя важно, чтобы этот его грандиозный проект не подвергался никаким влияниям, как ты догадываешься. Для того он и создал в себе крохотное абсолютно изолированное от себя местечко, названное Асией. И развиваться оно должно строго само по себе, для того человеку и дадена свобода воли. То есть никто не должен вмешиваться.

– Никто, – подтвердил Михаил и посмотрел на Азазеля с отчетливым намеком во взгляде. – Никто!

– Любой нарушитель, – сказал Азазель тем же неторопливым голосом, – будет стерт моментально и безвозвратно.

Михаил промолчал, только посмотрел с вопросом на честном лице преданного небесному престолу архангела.

– Не понял, – произнес он холодновато. – Где-то врешь. Ты же пока цел?

– Объясняю, – сказал Азазель, – на пальцах. Шанс побывать в этом его мире есть и для беглецов, будь они из ада или с небес. Да, опасный, но есть. Если здесь ничего не случится для Творца заметного, он просто не обратит внимания, занятый другими делами.

Михаил пробормотал:

– Значит, Теоганель не соврал?

– Не соврал, – подтвердил Азазель. – Правда, ему это не помогло, но тебя уязвило. Верно?

Михаил ответил с неохотой:

– А ты как думал? Это же и мой просчет.

– За всем не уследишь, – заметил Азазель. – Тем более, что там у вас все застыло на месте, как у победителей, а здесь продолжало развиваться. А в аду так особенно. Победители почивают, а проигравшие всегда стараются взять реванш, не знал?

Михаил поморщился, спросил в лоб:

– Ты среди людей с тех еще времен?

Азазель кивнул.

– Да.

– И что делаешь?

– Ничего, – ответил Азазель и уточнил: – ничего заметного. Просто живу, как все.

– А смысл?

Азазель молча встал, сходил на кухню и вернулся с двумя большими чашками темного пахучего напитка.

– Это кофе, – напомнил он. – Вдруг ты уже забыл или вовсе не знал. Тебе в самом деле никогда не хотелось понять, почему Творец предпочел людей нам, таким совершенным?

Михаил запнулся, Азазель задал слишком прямой и точный вопрос, как будто понимает, что его это тоже может тревожить или хотя бы заинтересовать.

– А тебе понять удалось?

– Стараюсь, – ответил Азазель уклончиво. – Просто смотрю, слушаю, потребляю их еду, смотрю на их развлечения, на их войны…

Михаил спросил с недоверием:

– И не участвуешь?

Азазель ответил с неохотой;

– Конечно, хочу. Но боюсь, кто-то да заметит что-то не такое… а это сразу станет известно. Сам Творец не очень-то присматривает за созданным им миром. Видимо, ждет некую конечную фазу, а вот поставленные им так называемые смотрители…

Михаил буркнул:

– Нас всего четверо. Гавриил, Уриил, Рафаил и я.

Он пил обжигающий губы и глотку кофе большими глотками, в усталое за день тело возвращалась бодрость, так вот что это за напиток, еще и мыслить легче, Азазель посматривая со странным сочувствием, наконец сказал почти мягко:

– На тебя сегодня свалилось слишком… много. Вон там гостевая комната, есть все необходимое, даже туалет отдельный. И душевая. Ты не заметил, от тебя дурно пахнет, словно ты козел из-под скалы Хермона. Спать умеешь?

– Думаю, – ответил Михаил холодно, – со времен фараонов мало что изменилось.

– Много, – заверил Азазель с ухмылкой. – Сейчас даже наука создана, как спать правильно, на каком боку, в какой позе с учетом пола, возраста, здоровья, расы, вероисповедания, политической и прочей ориентации… потом объясню, а также с кем и как, чтобы храпеть правильно и мелодично.

Михаил отмахнулся.

– Спокойной ночи.

– Хороших снов, – ответил Азазель с той же затаенной ухмылкой.

Михаил рухнул в постель, чувствуя, что устал, хотя сна ни в одном глазу, но сказанное Азазелем встряхнуло так, что сердце колотится, а кровь гуляет по телу горячими волнами и с шумом бьет в суставы.

Непонятно, как поступить правильно, а он всегда поступал правильно и никогда не сомневался в правильности. С одной стороны чистые ангелы, с другой – враждебные демоны, все просто и понятно.

Есть еще люди, созданные Творцом, которым отдан весь мир Асии, о его истинных размерах люди даже не подозревают. Но Азазель как-то не укладывается ни в одну из категорий.

Когда-то, будучи могучим и светлым ангелом, доказывал, что люди недостойны созданного Творцом мира, и тогда тот предложил самому спуститься к людям и посмотреть, чего те стоят.

На призыв Азазеля откликнулись двести ангелов, вместе сошли на гору Хермон, пришли к людям и долго жили среди них, стараясь понять, чем те так нравятся Создателю. Сам Азазель научил людей охоте, показал, как добывать руду и ковать топоры, Шамхазай раскрыл людям свойства растений и обучил врачеванию, Бракиель научил наблюдать за звездами, Кохвиель и Тамиель учили астрологии и астрономии, Сахариель показал, что такое фазы луны…

Люди развивались с ними быстрее, что хорошо, но ангелы в людской плоти все больше поддавались животной сути, столь сильной у людей. Их дети от брака с женщинами вообще рождались без светлого начала, что осталось у ангелов, и эти дети, названные нефилимами, от поколения к поколению становились все чудовищнее, наконец начали охотиться на людей и пожирать их живьем.

Когда их преступления стали замеченными в Брие, Творец послал его с еще тремя высшими ангелами: Уриилом, Гавриилом и Рафаилом, чтобы отступивших ангелов схватить и отправить в ад, только для Азазеля почему-то велел сделать исключение. Четверо могучих архангелов по велению Творца заточили его под скалой в пустыне, после чего на землю был ниспослан всемирный потоп. Как только воды схлынули, Азазель вышел на свободу, и снова непонятно, под скалу Азазеля заточили в виде наказания или для того, чтобы не погиб вместе с нефилимами?

И вот он с тех пор среди людей, давно не ангел, не человек, но и не демон… или не совсем демон, потому что людям вроде бы не вредил или не хотел вредить.

Он сердито вздохнул, перевернулся на другой бок. Сон не идет, нужно как-то определиться с Азазелем, но четкие определения, которыми он руководствовался в своей честной и чистой жизни, выскальзывают, как живая рыбина из рук.