Читать книгу - "Красная пирамида - Рик Риордан"

У Картера отвисла челюсть. Он взглянул на меня. Я поняла: такого поворота событий мой братец не ожидал. Мы думали: еще немного, и Уильямс арестует нас обоих. И вдруг, ни с того ни с сего — депортация Картера! Полицейские возле двери изумленно переглянулись.

— Сэр, вы уверены… — начала тетка.

— Да, Линли. Вы оба можете идти.

Полицейские переминались с ноги на ногу. Тогда инспектор нетерпеливо махнул рукой, и они ушли, закрыв дверь.

— Послушайте, мистер Уильямс, — сказал Картер. — Мой отец исчез в Англии, а вы заставляете меня покидать страну?

— Давайте называть вещи своими именами, молодой человек. Ваш отец либо мертв, либо ударился в бега. При таком раскладе вещей депортация — самый гуманный выбор. Все уже оговорено.

— С кем? — спросил дед. — Кто распорядился о депортации?

На лице инспектора вновь появилось непонятное выражение.

— Кто распорядился?.. Компетентные органы. Поверьте, это лучше, чем тюрьма.

Картер был настолько ошарашен, что утратил способность говорить. Я даже не успела его пожалеть, как услышала от инспектора Уильямса:

— Вас, мисс, это тоже касается.

Это было равнозначно удару кувалдой по голове.

— Вы меня… высылаете? Но я здесь живу!

— У вас американское гражданство. При сложившихся обстоятельствах вам лучше всего вернуться домой.

Я тупо смотрела на инспектора. Кроме этой квартиры, у меня не было никакого другого дома. Здесь у меня своя комната. Школа, подруги, да и вообще все у меня находилось здесь.

— Мне некуда ехать, — сказала я.

— Инспектор, это несправедливо, — дрожащим голосом вступилась за меня бабушка. — Просто невероятно, чтобы…

— У вас будет время проститься с внуками, — перебил ее инспектор.

Он наморщил лоб, будто сам удивлялся своим действиям.

— Мне… мне пора.

Как будто его кто-то удерживал! Инспектор Уильямс подошел к двери, открыл ее, и тут я едва не свалилась со стула. На пороге стоял Амос. Не знаю, где он оставил свое длиннополое пальто. Сейчас он был лишь в костюме. Еще я заметила золотые бусинки, вплетенные в его косичку.

Я думала, инспектор насторожится, раскроет рот от удивления или хотя бы что-то скажет. Ничего подобного! Он, словно не замечая Амоса, пошел прямо к входной двери, а оттуда — в промозглый холод лондонского вечера.

Амос вошел в гостиную и прикрыл за собой дверь. При его появлении дед и бабушка вскочили с дивана.

— Ах, это ты? — рявкнул дед. — Как же я раньше не догадался? Будь я помоложе, сейчас превратил бы тебя в фарш.

— Добрый вечер, мистер и миссис Фауст, — любезным тоном сказал Амос.

Он озабоченно скользнул взглядом по нам с Картером, будто наша дальнейшая судьба ложилась на его широкие плечи.

— Нам надо поговорить.

Амос вел себя как дома. Он плюхнулся на диван, налил себе чаю. Потом взял с блюда печенье и принялся жевать. Должна сказать, что печенье у бабушки всегда получается жестким. Недолго и зуб сломать.

Дед побагровел. Я боялась, что его хватит удар. Он зашел за спинку дивана и поднял руки, явно намереваясь стукнуть гостя. Тот спокойно жевал, прихлебывая чай.

— Садитесь, ребята, — сказал он нам.

Удивительное дело. Казалось, все мы только и ждали его приказа. Даже дед опустил руки и уселся рядом с Амосом, брезгливо косясь на него.

Амос потягивал чай и смотрел на меня. Понятное дело, я ему не понравилась. Не думаю, чтобы я выглядела таким уж страшилищем, хотя, конечно, после музея вид у меня был не самый лучший. Потом Амос взглянул на Картера и хмыкнул.

— Жуткое время, — произнес он. — Но другого выхода нет. Детям придется поехать со мной.

— Вот еще! — заявила я. — Я никуда не поеду с незнакомым человеком, у которого на лице печенье!

На самом деле на лице Амоса прилепилось лишь несколько крошек. Он даже не удосужился их смахнуть.

— Вообще-то мы с тобой знакомы, Сейди, — сказал он. — Неужели не помнишь?

Ну откуда у него такой знакомый тон? Мне даже стало неловко, что я не могу его вспомнить. Я посмотрела на Картера и поняла, что он тоже не помнит этого человека.

— Нет, Амос, — еще более дрожащим голосом возразила бабушка. — Ты не можешь забрать Сейди. У нас есть договоренность.

— Сегодня Джулиус ее нарушил, — сказал Амос. — После случившегося Сейди не может оставаться у вас. Это небезопасно.

— А с какой стати мы должны ехать с вами? — взвился Картер. — Вы чуть не подрались с нашим отцом!

Амос покосился на отцовский рюкзак. Картер по-прежнему не выпускал его из рук.

— Вижу, рюкзак у тебя. Хорошо. Он тебе понадобится. А что касается драк, у нас с твоим отцом их хватало. Если помнишь, Картер, я пытался отговорить Джулиуса от поспешных действий. Послушайся он меня, сейчас все было бы по-другому.

Я не понимала, о чем он говорит, но дед понял.

— Я по горло сыт Джулиусом, тобой и вашими предрассудками! Мы больше ничего знать не желаем!

Наша гостиная выходила на задний дворик. Сквозь стеклянные двери сверкали огни на этом и другом берегах Темзы. Вечером вид намного привлекательнее, чем днем. Не бросается в глаза обшарпанность окружающих домов.

— Предрассудки? — переспросил Амос. — Но почему-то вы обосновались на восточном берегу Темзы.

Дед опять побагровел, на этот раз еще сильнее.

— Это была идея Руби. Она хотела нас защитить. Увы, дочь во многом ошибалась. Лучший пример — то, что она верила Джулиусу и тебе!

Амос невозмутимо слушал. От него исходил непонятный запах. Каких-то старинных благовоний. Я вспомнила, что примерно так пахло в индийских магазинчиках на Ковент-Гарден.

Амос спокойно допил чай.

— Миссис Фауст. Вы и ваш муж прекрасно знаете, что началось. И полиция — далеко не первый номер в списке ваших тревог.

Бабушка громко сглотнула.

— Ты… ты изменил сознание инспектора Уильямса? Заставил его принять решение о депортации Сейди?

— Либо это, либо их обоих арестовали бы, невзирая на возраст, — ответил Амос.

— Что-что? Вы изменили сознание инспектора? Как? — удивилась я, забыв про все остальное.

Амос пожал плечами.

— Это временно. Если мы за ближайший час не доберемся до Нью-Йорка, инспектор Уильямс задумается о причинах своего решения.

— За час из Лондона в Нью-Йорк не добраться, — сказал Картер и недоверчиво рассмеялся. — Даже на самом быстром самолете.

— Ты прав, — согласился Амос. — На самолете не добраться.