Читать книгу - "Магометрия. Институт благородных чародеек - Надежда Мамаева"

У меня же в голове мысли завертелись бешеной каруселью: труп институтки с метками на ладонях и на животе — ровно там же, где только что боль у меня была нестерпимой. Чтобы убедиться в своей догадке, без обиняков спросила у Лима:

— Этот случай, он ведь не единичный? Были и еще?

После долгого молчания демон подтвердил:

— Да. Это серия. Дело «скользящего за талантами», как его метко успела окрестить магпресса. Четыре трупа. Каждый с такими вот отметинами и каплей металла на правом запястье. Больше никаких зацепок.

Я, опережая его вопрос, ответила:

— Нет.

Лим усмехнулся:

— Всегда ценил в женщинах ум и сообразительность. — И вместо меня ответил на так и не прозвучавший вопрос: — Да. Увы, выбор у тебя теперь только условный. Ты причастна к этим убийствам. — Он смотрел на меня не моргая, пристально, как снайпер в прицел. — Думаю, что твой друг сейчас лежит на лабораторном столе этого маньяка. Ты же испытывала то, что чувствует маг, когда из него силой забирают дар.

— Через тень? — решила все же уточнить.

— Именно. До этого момента гаденыш, что хладнокровно отправлял на тот свет молодых, сильных магов, не оставлял следов. Но сейчас ты — это нить, которая может привести к нему. И мне безразлично, хочешь или нет: ты будешь мне помогать.

Я закусила губу в отчаянии. Почему именно я? За что?

— Эти приступы… как часто я буду их чувствовать?

Лим, присев рядом, упер локти в колени и провел ладонями по лицу, словно пытался плеснуть несуществующей водой и умыться. Сейчас он уже не напоминал мне замороженный минтай аристократического происхождения. Это был просто уставший следователь.

— Не знаю. Могу сказать только то, что между исчезновением и обнаружением трупа проходит около трех недель.

— А если…

Не успела договорить.

— Ты можешь не пережить болевого шока и умереть. Сегодня я взял часть того, что ты чувствовала, на себя, но в следующий раз…

Он не договорил, но я и так поняла: он не всегда будет рядом, а кто другой может и не догадаться.

— Давай отнесу тебя в лазарет, — решил сменить тему Лим.

Его слова были словно развевающийся клетчатый флаг, означающий начало гонки: боль в опухшей ноге напомнила о себе резко и с полной отдачей.

— Лучше бы не говорил, а сразу отнес.

— Меньше бы болело? — поддел демонюка.

— Да, — уверенно ответила я. — Девичий склероз творит чудеса и помогает забыть даже о боли.

Рыжий невозмутимо подхватил меня на руки и понес в сторону института. Мы некоторое время молчали. Туман с наступлением вечера стал сгущаться. Было ощущение, что мы идем в облаке: видимость практически нулевая, на одежде — капли росы, и холод вокруг. Накинутый на плечи пиджак не согревал, я начала дрожать. Лим, почувствовав это, прижал меня сильнее, пытаясь тем самым согреть.

— Не надо. Я не умею еще управлять своим даром и могу навредить.

— То, что ты способна превратить меня в тысячелетний скелет, я почувствовал, когда ты столь рьяно вцепилась в мой хвост, — демонюка криво улыбнулся, — но блоки против такого воздействия инквизиторы ставить тоже умеют.

Его ответ позволил мне если не расслабиться, то хотя бы снять часть напряжения.

— А как так получилось, что ты появился на день раньше? И зачем тебя вообще тут ждали? — вопросы из серии извечного женского любопытства, ничем не обоснованного, но разъедающего натуру столь же сильно, как азотная кислота любую органику.

— Скажи, а ты всегда задаешь столько вопросов?

— И все же? — я не дала сбить себя с толку, пропустив шпильку.

Лим молчал и хитро улыбался, что навело меня на мысль:

— Специально попросил пустить слух, чтобы нечаянные свидетельницы усиленно готовились к завтрашней встрече и сидели по дортуарам, не мешая сбору улик?

— Ну вот, видишь, сама догадалась, — хитро протянул рыжий. Его дыхание щекотало мою макушку, а двусмысленная ситуация вновь заставила нервничать. — Поэтому раз ты такая догадливая, то понимаешь, что обо всем произошедшем, в том числе и о теле, обнаруженном в парке, нужно молчать.

Опережая мой вопрос, демонюка пояснил:

— Труп обнаружила оперативная бригада, среагировав на всплеск магии временного портала. Но ни убийцы, ни кого бы то ни было, кроме умершей, увы, не было. Инквизиторы сразу же накинули полог стазиса и уведомили дирекцию, однако местные барышни не в курсе…

Ясно: магия магией, а всеобщая паника — дело заразное. Лучше уж пусть институтки забивают голову нарядами, чем шепчутся о маньяке.

Лим не стал штурмовать парадное крыльцо, а, обойдя с торца, воспользовался черным ходом. Низкие длинные коридоры со сводчатыми потолками, небольшая лестница — и вот мы наконец-то в лазарете.

— А! Уже! Отрадно, отрадно! — маленький, с большими, словно позаимствованными у Чебурашки лопоухими ушами, увешанными множеством сережек, сидел леприкон. Он весело болтал короткими ножками, не достававшими до пола, расположившись на высоком стуле.

— Прошу вас, уважаемый. Посмотрите, что у девушки с ногой, она неудачно оступилась и упала.

При этих словах Лима мастер скальпеля расплылся в улыбке.

— Кладите пострадавшую на кушетку, посмотрим, что там, — деловито потирая руки, произнес хозяин врачевального кабинета.

Осмотр был быстрый и весьма болезненный. Несмотря на свой малый рост, леприкон вцепился в лодыжку с поистине бульдожьей хваткой, правда, сначала прошелся едва уловимыми касаниями. Было ощущение, что нога попала в тиски, а потом лекарь медленно начал вправлять сустав. Я прекрасно понимала, что это должен делать костоправ: даже дипломированные специалисты-нехирурги стараются не лезть в епархию травмовиков, хотя теорию знают все в одинаковом объеме, что стоматолог, что терапевт.

После того, как кость встала в сустав, лекарь наложил повязку, а поверх ее — холодный компресс (который через десяток минут сам же и убрал) и заклинание регенерации. Делал он это вдохновенно, и у меня осталось стойкое ощущение, что данный служитель Гиппократа ценит не пациентов, а болезни в них.

После всех манипуляций мне был торжественно вручен костыль и озвучена устная схема, как добраться до девичьей спальни, где я обосновалась.

Лим, наблюдавший за процессом излечения в полном молчании, помог открыть дверь со словами:

— Извини, дальше проводить не смогу: все же институтские коридоры небезлюдны, а излишнего женского внимания я предпочитаю быть лишен. Единственное, что могу сказать, что наша встреча не последняя, вскоре я тебя навещу.

Когда я вышла и уже почти закрыла дверь, до моего слуха донеслось:

— И на что только не пойдут нынешние барышни, чтобы произвести впечатление и заполучить себе хорошего мужа… — сетовал Лиму леприкон.