Читать книгу - "Арканмирр - Петр Верещагин"

Стреляя наугад, всегда поражаешь цель.

(Вильгельм Телль)

Иссима, столица Турракана, лишь недавно вышла из состояния оцепенения, в которое погружалась каждое лето. Когда на солнце можно кипятить воду безо всякого костра, трудно заниматься какими-либо делами. Но Гильдия Наемников всегда имела самую свежую информацию обо всем происходящем по обе стороны Арканмирра: никакой холод и никакая жара не могли остановить ее бурной деятельности, конечная цель которой не была известна никому.

В восточном крыле традиционно располагались отделения школ. Тут наемников-новобранцев учили владеть всеми видами оружия, рукопашному бою, разным видам магии и кое-чему еще. Учителями здесь были Странники. О происхождении этих избранных личностей было известно только одно: все они «пришли» из иных, невообразимо далеких миров с какой-то скрытой целью. Странники не были изгоями; в отличие от Властителей, они прибыли в Арканмирр по своей воле и могли покинуть этот мир в любой момент. Изредка Странники, подобно простым наемникам, шли на службу к Властителям или менее важным персонам. Конечно, их цена была много выше, чем у простых солдат, но и умели они намного больше. Поговаривали, что некоторым Странникам ничего не стоит остановить целую армию.

Однако ни один слух не мог дать истинного представления о них. Странники всегда держались обособленно и соблюдали свой, негласный Кодекс, правила которого, естественно, также оставались тайной за семью печатями. Для тех, кто не принадлежал к избранным.

Учитель школы рукопашного боя, известный как Коготь Тигра, сидел на плетеной циновке, скрестив ноги в немыслимой для нормального человека позе. Напротив него располагались двое Странников, скрючившихся в точно таком же положении. Коготь Тигра закрыл глаза и, упершись сжатыми кулаками в колени, откинулся назад.

— Ваше решение, мастер? — нарушил наконец затянувшееся молчание один из Странников. Выглядел он лет на тридцать, если не заглядывать в глубину узких черных глаз. Гладкая кожа на его круглом лице имела оттенок старого золота.

— Должны ли мы взыскать долг с убийцы брата? — добавил второй. Он казался старше первого; голова его была обрита наголо, за исключением пучка белых волос на затылке.

Мастер открыл глаза.

— Был ли бой честным? — спросил он.

Двое переглянулись и синхронно пожали плечами.

— Тогда вот мой приказ: выясните все обстоятельства гибели Невидимки. Представите мне как сам доклад, так и свидетельства. После этого я вынесу окончательный вердикт. Ступайте.

Двое удалились. После этого Коготь Тигра поднялся на ноги, бесшумно прошел к двери и аккуратно закрыл ее. Он мог бы сделать это и не вставая, но сейчас нужно было услышать то, что думают ученики по поводу его решения.

— Это справедливо, Квай-Чан, — говорил младший, — если брат пал в честном бою, нам нельзя ничего предпринимать.

— Ага, — буркнул Квай-Чан, — только подумай сперва: кто вообще мог сразить Рэйона в честном бою, не считая нас двоих и учителя? Нет, Дакан, честного поединка не было. А значит, мы вправе пользоваться Кодексом.

Дакан еще что-то сказал, но братья отошли слишком далеко от двери, чтобы Коготь Тигра мог разобрать слова. Хотя в этом уже не было нужды.

Мастер печально вздохнул. Если даже Странники больше не подчинялись старым, никогда ранее не подводившим традициям…

Потом он прищурился. А кто все-таки смог покончить с Рэйоном? И каким образом? Ведь понятие «честный бой» для Невидимки (да и для его братьев, хотя они и не осознавали этого) было пустым звуком.

Этот боец стал бы великолепным добавлением к мельчающей породе молодого поколения наемников…

— Ты точно запомнил? — переспросила Рыжая Соня. — Высокий, желтолицый, в черном комбинезоне? И невидимый?

— Да. Пока я его не проткнул, он был невидимкой.

— Ну ты и влип, дружок.

Я недоуменно моргнул:

— В чем дело-то?

— Судя по описанию, ты дрался с Рэйоном Невидимкой. Я когда-то встречала его…

— А кто это?

— Второй из трех братьев Странников. Они наемники, бойцы высшего ранга. И когда-то поклялись, что смерть одного из них заставит двух других отплатить убийце. En Vend'ett, как говорят иногда, по-нашему — кровная месть.