Читать книгу - "Повелитель книг - Мэл Одом"

Кутаясь в плащ в попытках защититься от пронизывающего ветра, Джаг осматривал гавань. Луна сейчас не светила, а окружавшие порт горы накрывали его тенью, так что искать гоблинский корабль было нелегко.

Но по крайней мере холодный воздух окончательно привел в себя Рейшо. Они устроились на одном из выступающих в гавань мысов, пригнувшись и зябко съежившись. Молодой матрос — с подветренной стороны от Джага. Волны то и дело с грохотом и звучными шлепками разбивались о камни у их ног, окатывая приятелей брызгами и пеленой капель. С четырех пирсов, к которым приставали грузовые ялики, звучали недовольные сердитые голоса. Грузы поднимались из яликов в специальных сетях и с помощью блоков и перетяжек передавались грузчикам, ждавшим с фонарями у пирса.

Соленые брызги жгли Джагу глаза так, что они заслезились. Он вдруг пожалел, что не носит бороду, как некоторые двеллеры, хотя до сих пор никогда этого не хотел; у Великого магистра Фонарщика бороды не было. Но борода сейчас его хотя бы немножко согрела.

Перед уходом с «Ветрогона» Джаг натянул на себя еще одну теплую фуфайку и прихватил пару шерстяных перчаток, которые, впрочем, ему пока не понадобились: сейчас, ранним утром, было теплее, чем раньше. Резкое изменение температуры после захода солнца его удивило.

Рейшо тоже оделся потеплее; длинный плащ, спадавший с его широких плеч, похоже, служил ему отличной защитой от холода.

Они подкрепились яблоками и сыром из мешка, который Джаг собрал в кладовой на «Ветрогоне» — после ужина в таверне прошло уже много времени и оба успели проголодаться.

Большинство ранее освещенных окон в домах и заведениях, пристроившихся в горных расщелинах, теперь были темны. Работали сейчас только грузчики, ну, может быть, еще и воры. Впрочем, двеллер сомневался, что на воров здесь большой спрос, да и условия работы больно уж неподходящие: капитаны кораблей всегда предусмотрительно выставляли охрану.

Улицы в отличие от многих городов, в которых Джаг бывал с Великим магистром Фонарщиком, не патрулировала вооруженная стража, но мало кто из местных жителей стал бы долго задумываться, если бы ему вдруг пришла нужда убить человека. Двеллер то и дело ждал, что на берег водой вынесет какой-нибудь труп.

Или умирающего, никак не желающего испустить последний вздох, подумал он расстроенно. В прошлом Джаг такое видел, но эти события остались далеко позади. А вот в Рассветных Пустошах подобное даже в голову никому не приходило.

Кроме Дальних доков, поправил он сам себя: там тоже, бывало, вставали на якорь опасные люди. Гномы-пираты с «Одноглазой Пегги» много лет назад именно оттуда похитили Великого магистра Фонарщика, сделав его впоследствии членом своей команды, после чего ему пришлось пережить множество приключений, которые столь основательно изменили его жизнь.

— Паруса, — негромко сказал Рейшо.

Двеллер, уставший так сильно, что с трудом держал голову прямо, напряженно уставился на узкий проход в гавань. Там, в открытом море, вздымались серые волны с бурунами. Весенняя оттепель продолжалась уже больше месяца, но с севера сюда все еще шли громадные глыбы льда — многие своей надводной частью соперничали по размеру с торговыми судами. Неудачное столкновение с айсбергом могло в одну минуту потопить корабль, команда не успела бы даже спустить шлюпки. Айсберги губили корабли даже днем, а уж судно, идущее ночью, рисковало еще серьезнее.

Но когда еще корабль мог войти в гавань украдкой? Джаг понимал, что сейчас для этого был самый подходящий момент. Хотя в гавани все еще суетились ялики, таскавшие на берег различные грузы со стоявших на рейде кораблей, их рулевые вряд ли обратили бы особое внимание на появившийся новый корабль, если с него не требовалось что-либо перевозить на сушу.

— Корабль большой? — спросил двеллер, пробираясь взглядом сквозь переплетение корабельных рангоутов.

— Трехмачтовый. — Рейшо осторожно поднялся вверх по скалистому склону и бросил пристальный взгляд в сторону прибывающего корабля.

Джаг поплелся за другом. Он не хотел далеко уходить от Рейшо на случай, если возникнут неприятности, но кроме того им двигало любопытство. Ему всегда хотелось все знать, и именно благодаря этому Великий магистр Фонарщик обратил на него свое благосклонное внимание. Большинство библиотекарей просто принимали факты как данность, но Джаг всегда старался понять все, что он читал, и связать новые идеи и факты с тем, что он уже знал.

Великий магистр Фонарщик поощрял интерес к учебе, а не только к чтению и выпискам. Конечно, содержимое Хранилища знать было необходимо, но настоящего библиотекаря, по мнению Великого магистра, отличала способность использовать эти знания. Не всем своим подопечным Великий магистр это говорил. Равно как и не всех библиотекарей интересовало применение хранимых ими знаний; большинство ограничивались тем, что просто составляли тематические каталоги томов, находившихся в их ведении.

Джаг ухватился за скалистый выступ и подтянулся вверх по склону. Из-под подошв его башмаков вылетели и покатились вниз мелкие камешки. Ноги двеллеров обычно плохо сочетались с обувью; они привыкли ходить босиком, и для сапожника обувать его сородичей было настоящим кошмаром, потому что ступни у них были большие и широкие. Как ни любил Херби бегать босиком, ему было далеко до настоящего двеллера.

— Рейшо, — сказал Джаг, — если это трехмачтовая шхуна, то она может быть обычным торговым судном.

Гоблины редко ходят на таких судах — на них требуется слишком много команды.

Гоблины действительно предпочитали небольшие корабли — было меньше шансов, что в малочисленных экипажах образуются враждующие группировки. Маленькие трюмы заполнялись быстрее, и требовалось чаще заходить в порты, так что команда могла потратить свои неправедным трудом нажитые доходы.

Воспоминания о долгих часах в раскаленном душном трюме корабля работорговцев не оставляли Джага даже на продуваемом ветрами горном склоне. Он опустился на четвереньки, прижимаясь к земле будто мышь, которая знает, что ее заметил ястреб. Давний страх перед гоблинами почти полностью завладел им, чуть не заставив двеллера сбежать, спрятаться, предоставив Рейшо разбираться во всем одному.