Читать книгу - "Первое предательство - Патриция Брей"

Наконец наступил день, когда императрица заявила о своем желании встретиться с новыми членами двора, включая недавно прибывшего торгового представителя с Федеративных островов Седдона.

Исобель облачилась в платье для формальных приемов, терпеливо ожидая, когда горничная справится с замысловатой шнуровкой и расправит шлейф, чтобы складки улеглись должным образом. Пришлось потратить немало времени, чтобы убедить портного-скандалиста в правильности выбранного фасона. Неписаные законы двора Нериссы гласили, что во время официального приема все министры и государственные служащие должны носить униформу, которая совершенно не изменилась за последнюю сотню лет. Туники из небеленого льна надевались на тело, символизируя повиновение, а поверх министры носили мантии до колена из шелка или шерсти, в зависимости от времени года. Рукава и края обшивались разноцветными лентами и украшались замысловатыми вышивками.

Времени на вышивку у Исобель не было. Однако тщательный осмотр товарных складов помог найти шесть элей (эль — мера длины; расстояние от вытянутого среднего пальца до верхней точки плеча) удивительного кружева золотистого оттенка, которое оказалось потрясающим дополнением к шелку насыщенно красного цвета. Замечательный наряд для аристократа, а не аристократки, в чем и заключалась причина наивысшего недовольства портного.

При дворе Нериссы министерская униформа для женщины отсутствовала, поскольку до этого не было прецедентов. За исключением правящей императрицы, все члены икарийского правительства были мужчинами, включая официальных советников. Женщин, конечно, можно отыскать, но на постах пониже, и неопровержимой истиной оставался факт, что равноправия между полами не просматривалось. Единственным исключением оставалась сама Нерисса, потому что ее императорское происхождение перевешивало слабость пола, слабость, которой можно пользоваться в собственных интересах.

В Федерации женщины считались равными мужчинам. Конечно, их мускулы больше подходят для тяжелого физического труда в доках, однако и те, и другие одинаково одарены хитростью и умственными способностями. Только глупцы могли игнорировать таланты, обнаруженные в половине субъектов страны, и Седдон по праву гордился равноправием, которое ставилось превыше всего.

Из уважения к подобной специфической восприимчивости Икарии послами Федерации и торговыми представителями всегда назначались мужчины, хотя представителями делегаций являлись люди обоих полов. То, что Исобель — женщина, только сыграет ей на руку, поскольку при дворе важность ее положения сразу же приуменьшится.

Двойной паланкин, в котором находились Флёр дели с и посол, медленно двигался по многолюдной улице к дворцу. Сухопутные жители сравнивали покачивающиеся движения носилок с качкой на корабле, однако Исобель никогда не понимала подобного сопоставления. Она всегда чувствовала себя на борту как дома, в то время как поездка в паланкине вызывала легкую тошноту, и сегодняшний день не был исключением. В принципе у Исобель не было выбора, поскольку изысканные сандалии совершенно не подходили для долгих прогулок. Впрочем, в подобном средстве передвижения находились и свои преимущества: зимние дожди и ветра не проникали за закрытые шторы и не могли испортить изысканные наряды.

Бритый наголо чиновник, чьи черты лица практически невозможно было рассмотреть из-за обилия замысловатых татуировок, ожидал Исобель и посла Хардуина в галерее, чтобы препроводить их в главный зал аудиенций. Принесшие клятву служить императорскому двору еще в детстве, официальные лица отказывались от своих имен и назывались по порученным им заданиям. Этого звали Встречающим.

Маскирующие татуировки и отсутствие личных имен подразумевали, что чиновники не должны иметь индивидуальности. У них не было семей, имен и других обязанностей, кроме как верой и правдой служить императорскому семейству. Пока Встречающий вел их по длинным коридорам дворца, Исобель пристально рассматривала его лицо. Несомненно, он все еще мужчина. А первое правило торговли гласит: все продается.

Такие глаза и уши во дворце — просто неоценимая польза. Если бы только выяснить, как подкупить предположительно неподкупного...

Подобные размышления занимали мысли Флёрделис, пока они ожидали своей очереди. В дальнем конце комнаты находилось возвышение, на котором стоял трон императрицы, вырезанный из слоновой кости и инкрустированный золотом. Ниже, справа от правительницы располагался проконсул, граф Цубери. Еще пять лет назад он занимал мелкий чиновничий пост, что-то вроде второго министра городских зернохранилищ, если память не подводила Исобель. С того времени взлет по карьерной лестнице оказался стремительным, ускоряемый кровными узами с императрицей и собственными амбициями.

Четыре императорских гвардейца несли караул за возвышением, двое стояли спереди, готовые остановить любого, кто приблизится к правительнице без разрешения. Все караульные, насколько помнила седдонийка, поменялись с ее последнего визита.

Зал аудиенций мог без труда вместить человек пятьсот, но в помещении находилось меньше сотни. Министры в официальных костюмах перемешались с модно одетыми аристократами. И хотя наряд Исобель был намного менее откровенным, чем туго завязанные корсетные платья присутствующих дам, вид ее открытых икр притянул не один восхищенный взгляд.

Шрамы от предотвращенного восстания, вспыхнувшего шесть лет назад, были заметны по публике, дожидающейся расположения императрицы. В те времена при дворе состояло немало представителей древних дворянских семей Ика-рии, но сейчас любая светловолосая голова выделялась из толпы как сигнальный огонь.

Были и другие изменения. Исобель заметила просто одетого мужчину, стоящего недалеко от трона и как-то немного в стороне от собравшихся наблюдателей, откуда наверняка можно услышать шепот императрицы и просителей.

Флёрделис положила руку на рукав Хардуина, чтобы привлечь к себе внимание. Она взглядом указала, кто ее интересует, и отвернулась.

— Кто это? — тихо прошептала девушка.

— Брат Никос, глава Ученого Братства, — ответил посол. — Раньше был наставником детей правительницы, а теперь главный из неофициальных советников.

— Понятно, но я ожидала, что увижу его в одежде Братства...

— Он носит сутану, только когда выступает как религиозный лидер, а когда играет роль советника, облачается в одежду простых смертных. По крайней мере мне так рассказывали.

Интересно. В одеянии брата Никоса не просматривалось ничего простого. Незамысловатое, да. Платье не украшено, как и положено смиренному служителю. Однако едва ли простолюдин мог позволить одеться в шелк-сырец. Наверняка Никос не первый священнослужитель, который открыл в себе любовь к роскоши. Обязательно нужно прочитать сегодня досье на брата Никоса.

Всем пришлось терпеливо ждать, пока какой-то совсем юный герцог из глубокой провинции давал клятву преданности императрице, которая приняла его права наследования. Молодого человека привели сюда специально, чтобы тот засвидетельствовал свое почтение. Девятилетний наследник трона Казагана проведет остаток своей молодости, обучаясь в Икарии — заложник и гарантия того, что его отец не станет совершать необдуманных поступков. На Исобель произвели большое впечатление манеры мальчика и самообладание, а правительница даже выдавила улыбку и выразила надежду, что он подружится с ее сыновьями.