Читать книгу - "Вторая попытка - Станислав Сергеев"

Сложилась парадоксальная ситуация — противник дрался, потому что не мог отступить, и, несмотря на отсутствие снабжения, сдаваться не собирался.

Третьего февраля 1942 года советские войска вышли к окраинам Смоленска, и там развернулась грандиозная битва за город, чем-то напоминавшая Сталинград нашего мира.

В городе образовалась сборная солянка из множества частей немецкой группы армий «Центр», и нашелся умный генерал, который всё это организовал и превратил старинный русский город-крепость в действительно настоящую крепость, которую не только с наскока, но и планомерным штурмом пока взять не удавалось. С помощью портала была переброшена крупная группировка под Могилев, и в течение трех дней ожесточенных боев город был взят, что привело к серьезным предпосылкам для окружения смоленской группировки противника.

На юге наши войска двигались на Киев в районе Борисполя, и недалеко от того района, где был наш плацдарм, столкнулись с ожесточенным сопротивлением, и там тоже требовалось проведение ротации войск. Судя по тому, чем при перебросках заполнялся большой транспортный зал с установкой, сейчас основной упор делался на ускоренную переброску грузов, а не войск — разрушенная во время зимнего контрнаступления железнодорожная инфраструктура не позволяла качественно и в полной мере снабжать наши войска, и это тоже сказывалось на темпе наступления.

Но, несмотря на все трудности, Красная Армия наступала и била врага, и настороженная, угрюмая безысходность и страх в народе сменились уверенностью в скорой победе. Самое интересное, что со временем роль порталов как транспортной системы стала уменьшаться — советские командиры быстро учились воевать, и достигнутое господство в воздухе и глобальная радиофикация войск позволили уже самостоятельно бить врага и продвигаться на запад.

Всем хоть немного разбирающимся в военном деле было ясно, что блицкриг провалился и сейчас стоит вопрос о том, как быстро Красная Армия выйдет к довоенным границам и куда потом она двинется в первую очередь.

В немецком генштабе это понимали лучше всех, и разговоры о желательном заключении перемирия на фоне возрастающей паники и возни за высшую власть в Рейхе возникали всё чаще. И всем было ясно, что на Олимпе власти в Германии больший вес будет иметь тот, кто либо уговорит и остановит разбушевавшегося русского медведя, который уже встал на задние лапы и, раскрыв клыкастую пасть, нацелился на Европу.

Несмотря на явный англофильский настрой генералитета, в широких кругах немецкого офицерского корпуса, особенно среди тех, кому удалось побывать на Восточном фронте и вернуться оттуда живым, бытовало мнение, что лучше замириться с этими восточными варварами. Но существовала очень серьезная проблема, ради разрешения которой и были направлены несколько дипломатических миссий. И эта проблема состояла в плане «Ост» и в том, что германские оккупационные власти уже успели натворить на захваченных территориях, и как немцы обращались с советскими военнопленными, которые тысячами умирали в концлагерях от голода, холода и побоев. На прощение таких преступлений никто не рассчитывал, а основные виновники, высокопоставленные функционеры партии и СС, как раз сейчас занимали высшие посты в Рейхе.

Надежды на союз с англичанами и американцами никто не питал — как они умеют воевать чужими руками, все прекрасно знали и расценивали заключение такого альянса как весьма невыгодный для Германии шаг. Однозначно, в таком случае основные сражения также развернутся в европейской части СССР, и, соответственно, вся тяжесть войны всё равно падет на вермахт, а всю прибыль снова заберут себе островитяне, которые для вида пришлют несколько дивизий, чтобы обозначить свое присутствие.

Поэтому сейчас началась тихая вражда в верхних эшелонах власти и, несмотря на англофильские настроения генералов, уже многие склонялись к заключению сепаратного мира с Советами, особенно это проявилось, когда стало известно об активных контактах дуче и микадо с советским правительством.

Но как раз именно в этот момент основным препятствием стала проблема геноцида советских граждан, и в качестве козла отпущения командование вермахта решило выставить СС с Гиммлером во главе.

Естественно, это не укрылось от всевидящего ока Гейдриха, и в Берлине, по которому регулярно гадила тяжелыми бомбами летающая сверхзвуковая зверюшка русских под названием «Белый лебедь», нарастала напряженность. И СС, и руководство вермахта стягивали в столицу верные части. Даже кригсмарине отметилось, но Редер, прекрасно осознающий, что по большому счету именно его ведомство никак не отметилось перед русскими в уничтожении мирного населения, просто выжидал.

Канарис, несмотря на свое англофильство, как самый информированный по пришельцам из будущего, сделал ожидаемый выбор и пошел на самый близкий контакт: как в нашей истории в 1942–1943 годах напрямую договаривался с руководителями английских и американских спецслужб о сепаратных переговорах и совместной деятельности против СССР. Но тут мы сумели показать настолько мощное воздействие, что ему хватило ума понять, куда всё движется, и Германия огребет по-любому. Учитывая налаженные контакты, совет высших генералов вермахта направил Канариса для ведения переговоров, и между ними и руководством СССР была заключена договоренность о прекращении огня и выводе всех немецких войск с территории Советского Союза. Причем условия были достаточно жесткими — выводятся войска, но вся автомобильная, бронетанковая техника, артиллерия и другие материальные ценности остаются на местах и передаются Красной Армии. Выводится только личный состав с личным оружием, и всё. При этом были прописаны новые принципы разделения Европы и Азии между Германией и СССР, и тут Советский Союз основательно нарезал себе дополнительных территорий, даже больше, чем в нашей истории. Та же Финляндия попадала в зону протектората СССР с последующей аннексией, большая часть Польши… Ну, и многое другого, что как-то приводило страну к границам Российской империи на 1914 год.

Выслушав всё это, я действительно зауважал Сталина и Берию, которые сумели так перевернуть ситуацию в свою пользу. Но главным было то, что в данной ситуации спасались миллионы людей, которые должны были погибнуть в сорок втором — сорок пятом годах в оккупации, угнанные на работы в Германию и при освобождении этой чертовой Европы, которая ничего этого помнить не хотела и считала советских воинов-освободителей оккупантами. Неблагодарные твари. Пусть теперь будут постоянно жить под каблуком прусского сапога и воспевать свою счастливую долю — без очереди проходить в душегубные камеры концлагерей и рабами пахать на благо Рейха. Но всё это будет, если власть в стране захватят определенные силы, которые считают экспансию на русский восток огромной ошибкой.

Всё это мне спокойно, под молчаливое одобрение Канариса, рассказывал Берия. Я слушал и не мог понять, зачем же все-таки сюда привезли Канариса. Разные мысли быстро проносились у меня в голове. Я начал делать выводы. Раз адмирал здесь, значит, решение принято и есть однозначная договоренность, но есть вопросы.

— Господин адмирал, у нас проходила информация, что вы были некоторое время изолированы во внутренней тюрьме главного управления имперской безопасности, так сказать, стали именным гостем Гейдриха. Но вас выпустили, и наверно, не просто так. Какие договоренности у вас с СС? Вы же прекрасно знаете, что у нас к Гиммлеру и всем этим специалистам по концлагерям особое отношение.