Читать книгу - "Некромагия - Илья Новак"

Жирное тело затряслось, как студень. Когда хозяин говорил подобным голосом, это обычно заканчивалось мучительной смертью того, к кому он обращался. Стоящий у ног тюремщика Тасси рыкнул, словно выругался. Дрожащая рука толстяка опустилась, пальцы зашарили у пояса. Несколько долгих, мучительно страшных мгновений он не мог нащупать нужное кольцо, наконец, сдернул с ремешка и положил в подставленную ладонь требуемый ключ.

— Вон! — процедил Некрос, разворачиваясь. — Двоих с носилками в камеру. Если, когда я отомкну цепи, носилок не будет здесь — сожрешь свои яйца.

* * *

Она открыла глаза.

И спряталась под одеялом.

Сидящий на краю кровати человек неуверенно поднял руку и потянул одеяло, но она вцепилась и не отпускала. Тогда он выпрямился, растерянно хмурясь.

Девушка выглянула. В первое мгновение ей почудилось, что у человека черное лицо — это и испугало ее. Здесь горела лишь пара свечей, помещение наполнял полумрак. Теперь она разглядела, что лицо не черное, а просто смуглое. Она нырнула под одеяло с головой, попыталась разглядеть свое тело, провела ладонью по груди и животу, после чего вновь выглянула. В глазах появилось возмущение, смешанное с испугом. В то же время казалось, что она прислушивается к каким-то своим внутренним ощущениям.

— Ведь ты ничего не сделал мне, пока я была без сознания?

Некрос Чермор моргнул. Чар очень редко чувствовал неуверенность в себе, подобное противоречило его натуре. Но сейчас он ожидал другого вопроса — растерянно-молящего «Где я?» или «Кто ты?» — а не вот такого, прозвучавшего почти как обвинение.

— Нет, ничего.

— Но ты раздел меня. Или это не ты?

— Вообще-то я. Платье было в грязи. И порвано.

— Надо думать, ты не закрывал при этом глаза?

— С закрытыми глазами я бы не справился со всеми этими петельками и застежками...

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Некросу казалось, что в спальне становится светлее.

— Итак... — она села, удерживая одеяло на груди. — Где я нахожусь?

Этого вопроса он ждал — и не очень хотел отвечать. Ответ таил в себе двусмысленность, хотя теперь, после того, что она спросила с самого начала...

— Моя спальня.

— Ага! — произнесла она, будто сейчас все встало на свои места. Многозначительная тишина тянулась долго, и, наконец, Некрос, в душе обозвав себя слизняком, произнес:

— Я велел принести несколько платьев. Вот... — он указал на стул у кровати. — Какое-нибудь подойдет тебе.

Девушка рассмотрела платья, перевела взгляд на странное существо, спавшее под стулом.

— Я ведь все еще в Остроге?

— Конечно.

— В таком случае, чьи это платья?

Когда Некрос отводил взгляд, свет мерк, в помещении становилось темнее, а когда смотрел на нее, сияние вновь медленно разгоралось, мягко высвечивая предметы. Хотя чар подозревал, что на самом деле никакого сияния нет.

— Неожиданный вопрос, — признал он. — Думаю, остались от кого-то из заключенных. Тех, кто... — Чермор замолчал, опасаясь, как бы она вновь не спряталась под одеяло. При всей женственности, с которой она это проделывала, в подобном поведении было что-то очень детское.

— От несчастных женщин, которых замучили до смерти в Остроге-На-Костях?

Некрос выпрямился, ощутив укол злости. Почему он смущается? Какая-то девка от силы семнадцати лет! Можно для начала слегка придушить ее, а потом... Но когда он в упор посмотрел на нее, опять стало светлее, и руки, уже поднявшиеся, чтобы сжать ее шею, сами собой опустились.

— Нет, преступниц, которых здесь казнили, — произнес аркмастер.

Опять молчание — она обдумывала ответ — и затем:

— Что ж, пусть будет так. В конце концов, какая разница, кто носил одежду раньше, если ее отстирали. Ведь они постираны?

Некрос неуверенно потрогал подол одного из платьев.

— Вроде бы да...

— Вроде бы?

Разговор шел совсем не так, как он предполагал. В конце концов, он — аркмастер цеха мертвой магии, совладелец огромной тюрьмы, один из десятка влиятельнейших людей Города-На-Горе. Надо напомнить ей, как на самом деле обстоят дела.

— Ты все еще в Остроге, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал сухо и ровно. — И все еще преступница. Обычно к нам попадают те, кто уже прошел через суд. При суде есть своя тюрьма, там они сидят до вынесения приговора. Но иногда тюрьма переполнена, либо дело слишком важное, преступник слишком опасен, у него слишком могущественные друзья. Городская тюрьма охраняется не так хорошо, из Острога же сбежать невозможно. Теперь отвечай на мои вопросы. Твое имя?

— Ridji'Ana.

— Что?

Она опять заставила его растеряться. Слова были произнесены на незнакомом наречии, чар никогда не слышал ничего подобного.

— Ридшиана?

— Нет-нет! — впервые с начала разговора она чуть улыбнулась. В спальне — или, быть может, в глазах Некроса Чермора — стало светлее, и он отвел взгляд, потому что свет этот мешал мыслить связно.

— Два слова. Ridji...

— Риджи?

— Да, и еще Ana.

— Ана?

— Разве ты не слышишь, как я говорю?

В ее произношении между двумя «а» звучало не совсем «н», тут было что-то другое, более мягкое и протяжное. Некрос не смог бы повторить в точности.

— Хорошо, пусть будет Риджи. Откуда ты?

— Вообще-то из Форы.

— Никогда не слышал про такой род — Ана. Или вы бедняки?

— Нет, хотя не очень-то и богатые. В детстве меня отправили на юг, к тетке, там я воспитывалась. А неравно вернулась.

— И убила человека?

— Убила чара.

— Почему?

Она легла, укрывшись одеялом до подбородка.

— Ты хочешь, чтобы я все рассказала?

— Хочу? Я требую, чтобы ты рассказала все. Не расскажешь — тебя вернут в темницу и станут пытать. Наш кузнец, мастер Бонзо, — мастак создавать всякие пыточные инструменты. Ты удивишься, насколько сговорчивее делает человека медленное сгибание указательного пальца под противоестественным углом ли постепенное сжатие локтевого сустава при помощи соответствующих тисков. Я неоднократно наблюдал за этим. Крови обычно немного, но боль очень велика. Я видел ее в глазах преступников, в их разинутых ртах, слышал в их криках. Пока ни один — ни один! — человек не смог противостоять нашим пыткам. А потому, сдается мне, для тебя же будет лучше начать рассказывать прямо сейчас и не умолкать, пока я не прикажу тебе закрыть рот.

Риджи вопросительно смотрела на него.

Некрос так и не произнес ничего этого вслух, лишь мысленно.