Читать книгу - "Обручальный кинжал - Александра Руда"

— Что значит «уже»? Граница земель ульдонов и домена Сыча осталась далеко позади, думаю, не меньше дня скачки, — ответил старик.

— Этого не может быть. — Капитан что-то чертил палочкой на земле. — Если рассчитать максимальную скорость перемещения фургона и верить карте, то граница домена должна быть недалеко. Мы не могли настолько сильно промахнуться!

— Э-э-э, Волчонок, это так было давным-давно, когда меня вышибли из магического университета и отправили сюда служить местным жрецом. С тех пор многое поменялось, и здесь уже лет двадцать хозяйничают ульдоны. А карта ваша, видно, не исправлялась. Уверен, Сычи ни за что не признаются, что потеряли столько земель, и небось так и шлют в столицу хвалебные отчеты о своем славном руководстве доменом.

— Но ведь заключение мирного договора предписывало вернуть все границы в пределы довоенных!

— О, так уже заключили мирный договор с ульдонами? — оживился старик. — Славно! Правда, у нас тут никто не воевал, кому мы нужны.

— А что случилось с вашим селением? — спросил капитан.

Котов печально вздохнул, потеребил кончик бороды и, наконец, сказал, глядя Волку прямо в глаза:

— Всех уничтожили, только не знаю, кто это сделал. Я один спасся, и то потому, что ушел в другое селение ритуалы проводить. Их жрец давно умер, а кто же нового сюда пришлет? Когда вернулся, все было уже кончено. Даже тел не осталось.

— А кто разрушил святилище?

— Я не знаю. Но магия этого кого-то очень сильна. Вы же видели, во что превратилось селение всего за полгода! Такое ощущение, что здесь все заражено каким-то тленом.

— Такое ощущение? — переспросил Ярослав. — Ты хоть что-то точно знаешь?

— Те, кто точно знает, что произошло, или мертв, или сделал это, — ответил старик. — Я учился слишком давно и слишком неохотно, чтобы определить такое. И посмотрите, в кого я превратился за полгода! Ведь я ровесник твоего отца, Волчонок!

— Что? — Ярослав снова не смог скрыть своего удивления. — Ровесник? Я думал, вы лет на тридцать старше!

— Нет, я же говорю: заклятие тлена.

— А почему вы не ушли? — спросила я.

— Куда, деточка? Здесь в округе никого не осталось. Я так и не догнал того, кто сделал это, и почти никого не смог спасти и уговорить бежать. Три селения были стерты с лица земли. А люди все ушли.

— Погодите, вы же сказали, что вы никого не смогли спасти! Кто тогда ушел?

— Люди… в смысле мертвецы.

— Ушли? — воскликнула я. — Мертвецы ушли?

— Здесь земли ульдонов, деточка, здесь спокойно лежащие в могилах мертвецы вызывают подозрение, а ходящие — это норма. Ну, встал, ну, пошел… Значит, так человеку было нужно.

У меня вырвался истерический смешок и я уткнула лицо в ладони. Разговор этот, сам старик, который совсем не старик, спящие рядом Даезаэль и Драниш, совершенно не реагировавшие на присутствие странного гостя, ровно шумящий лес — все вызывало чувство нереальности, будто я сплю и вижу странный сон, который никак не может закончиться.

— Успокойся, — велел мне капитан, хлопнув по спине.

— Почему? — спросила я. — Почему не просыпаются эльф и тролль? Ладно, Драниш болен, но чтобы Даезаэль пропустил такое?!

Волк наморщил лоб, а потом нахмурился:

— Я думаю, это потому что эльф от меня по лбу получил. Наверное, слишком сильно ударил.

— Деточка, — сказал Котов, — дай им поспать. Вы все очень устали, а что ждет вас впереди, я даже боюсь предположить. Как бы там ни было, вы здесь чужаки.

— А вы?

— Я живу здесь уже чуть больше тридцати лет, чего мне бояться?

— Поехали с нами, вернетесь к семье… — предложила я.

— Мой род давно уже забыл о моем существовании, и лучше им не напоминать, — грустно усмехнулся бывший аристократ. — Я был не такой, как они, и поплатился за это. Впрочем, тебе ведь это хорошо знакомо?

Сердце екнуло, и я предостерегающе подняла руку:

— Мы сейчас говорим не обо мне!

— Погоди-ка, — возмутился Волк. — Какие еще тайны? Чего я не знаю о тебе, купеческая дочка? Что еще за отвержение из рода?

— А почему это вас так интересует, капитан? — спросила я. — Мы уже больше месяца путешествуем вместе, и вы только сейчас заинтересовались моим прошлым. К чему бы это?

— К тому, что на нас валятся неприятности, и здесь нужно учитывать каждую мелочь! — Ярослав схватил меня за руку. — Ну, признавайся, это месть твоего отца?

— Помилуйте, ваше Сиятельство! — Я даже рассмеялась. — Месть моего отца? Да он никогда не пойдет на такое расточительство, как уничтожение людей! Тем более с чего это вдруг ему мне мстить? Я порвала отношения с ним еще два года назад, и с тех пор моей семье было абсолютно все равно, что я делаю и на что живу. С какой это радости им внезапно устраивать мне пакости? Думаете, они выиграли в королевскую лотерею и, внезапно озолотившись, решили потратить все деньги на блудную дочку?

— Она не обманывает тебя, Волчонок! — сказал дед, снова начиная есть.

— А вы молчите уж лучше, маг-недоучка! — рявкнул Ярослав, но руку мою отпустил и перестал сверлить меня взглядом разъяренных серебристо-серых глаз.

— Если я не доучился в университете, это совсем не значит, что я не могу быть ведуном и чувствовать ложь, — спокойно ответил Котов. — Спросил бы ты местных жителей, они бы тебе рассказали, как хорош ведун Дубико. Может быть, мне и повезло выжить только потому, что у меня такой сильный дар.

— Разве это жизнь? — скривился капитан. — Жить в лесу в одиночестве, не мочь себе даже каши нормальной сварить…

— Не могу сварить, потому что почти все зерно пропало. А то, что я смог спасти, я посадил, и на следующий год будет у меня каша. — Старик мечтательно улыбнулся. — И это нормальная жизнь, Волчонок, ничем не хуже, чем другие. Ведь жить хоть как-то куда лучше, чем не жить совсем.

— Я с вами не согласен, — буркнул Ярослав.

— Это потому, что ты еще молод и еще не любил. Вот полюбишь кого-нибудь, тогда и проснется в тебе жажда жизни.

— Я уже любил, ничего хорошего.

— Это была не любовь. — Котов отряхнул бороду, достал из какого-то кармана гребешок и принялся ее расчесывать. — Это была пагубная страсть. А любовь — это то чувство, которое поднимает тебя над землей и заставляет жить для того, чтобы было хорошо объекту твоей любви, а не тебе. А ты возненавидел весь мир только потому, что тебе какая-та женщина не дала удовлетворения.

— Прекращай этот разговор, — резко оборвал старика Ярослав. Что-то в голосе капитана заставило меня взглянуть на него. Что это? Неужели непроницаемый Волк покраснел? Вот так номер! Ну все, плохи теперь мои дела! Из-за того, что я видела момент его слабости и слышала стариковские откровения, капитан будет тиранить меня больше прежнего.