Читать книгу - "Бродячий цирк - Дмитрий Ахметшин"

Внезапно в ушах зазвучал смутно знакомый голос, он разогнал дурман, как ветер прогоняет с груди холма, у бока которого вырос наш приют, утренний туман.

— Пошли-ка прогуляемся, Шелест. Ты засыпаешь прямо в блюде пана Жерновича. Вряд ли он это оценит.

Секунду спустя я понял, что меня куда-то тащат за руку. Оглянулся и увидел через головы зрителей Акселя в маске индейца с торчащими вверх перьями, очень важного, и Марину в маске рыси со смешными кисточками на ушах.

— Проснулся немножко? — дружелюбно спросил меня Костя — Нет? Я знаю, что иногда ребята могут скучно играть роли, но не настолько же! Я знаю место, где варят настоящий и самый вкусный в городе кофе. Ты ведь, наверное, даже не знаешь, что такое настоящий кофе?.. Пошли, здесь недалеко. Через площадь.

На площади и смежных улицах веселье не утихало ни на минуту. Музыка с приходом ночи и повышением количества алкоголя в крови музыкантов и гуляк превратилась из целомудренной и спокойной в неистовую, дёргающую за конечности и порывающую немедленно пуститься в пляс. Мы любовались происходящим, ступали от одного круга света в другой, сопровождаемые смехом, тёплыми руками и живыми звуками этнической музыки. Переходили от следа, оставленного электрическим фонарём, к кроваво-красным сполохам живого огня, которые рассыпали закреплённые на длинных жердинах факелы, а потом к смешным зелёным фонарикам на ветках деревьев.

— Что там происходило? — наконец спросил я. Чувствовал я себя довольно неплохо. Сон, который три последних часа безуспешно пытался достучаться до взбудораженного сознания, забился куда-то в тёмные его уголки.

— Обычное уличное колдовство. Аксель тебе наверняка обещал нечто потрясающее. Он всем такое обещает. Но скажешь, он не выполнил своё обещание?

Костя с улыбкой смотрел на меня.

— Выполнил, — признал я. — Но…

— Что ты там видел?

Я колебался. Не сочтут ли меня психом? За свою недолгую жизнь, пусть даже я видел в ней только приют, единственный городок и был знаком от силы с тремя десятками людей, я уже понял, что реальность штука довольно суровая, и шуток с ней не прощает.

— Ничего такого. Наверное, просто задремал.

И тут же спросил:

Со всеми зрителями… и с паном Жерновичем… с ними всё в порядке?

Костя пожал плечами.

— Они завтра придут домой, подумают: «Как замечательно выступили те артисты. Ну подумаешь, отдал на пару десятков злотых больше, чем собирался — они заслужили». И упадут спать. Ну, или там займутся своими делами. Что бы ты там ни увидел, вреда это никому не принесёт. Скорее, приятные воспоминания. Веришь?

— Угу, — сказал я не слишком убедительно.

— Попробую тебе объяснить, хотя лучше бы, наверное, это сделал Капитан или пан змеевед. Он хоть и молчаливый, но мудрый. Между артистом и зрителями есть что-то вроде ниточки. А в особых случаях, когда артист по-настоящему увлечён и верит в то, что делает, он может менять и зрителя, и мир вокруг, и даже себя самого. Понял?

Я беспомощно замотал головой. Костя вздохнул и развёл руками.

— В восемьдесят девятом, шесть лет назад, в Выборге… знаешь, где это?

— В Карелии, — кивнул я.

— Я давно уже был ветром в поле, носился по России, был и в столице, и на севере со своей гитарой и ворохом друзей, таких же горе-музыкантов с большими надеждами и амбициями. Мы много играли, писали даже какие-то песни… А в Карелии вообще был частым гостем. Именно там, на историческом фестивале, я и встретил Акселя. Просидел всё выступление его труппы с открытым ртом, радуясь каждому фокусу, как ребёнок. И без сожаления оставил приятелей и подругу, чтобы поколесить в компании таких странных и интересных людей. До сих пор, как видишь, колесю. Иногда мне кажется, что останься я в музыке, добился бы гораздо большего, чем сейчас. Может быть, заимел бы свою группу. Когда-то я об этом мечтал. Были бы гастроли, фестивали, весёлые вечеринки с коллегами по музыкальному цеху… С другой стороны, сейчас у меня всё это есть, быть может, даже больше. Есть друзья. Мне нравится такая жизнь, и большой вопрос, понравилась бы та, другая… кстати, мы пришли.

Мы оказались возле симпатичного каменного здания в три этажа, его верхние окна светились ласковым светом. Костя распахнул передо мной дверь. На мансарду вела деревянная лесенка с развешенными на каждом пролёте фонариками. Над дверью была какая-то вывеска, но в темноте я её не разглядел.

Помещение оказалось полутёмным, но очень уютным, с круглыми деревянными столами и барной стойкой в дальнем конце. Окна выходили на площадь, расцвеченную сейчас тысячью разноцветных огней. Народа не очень много, здесь отдыхали притомившиеся фестивалем парочки.

От дальнего столика нам радостно махал Аксель.

— Увидел вас внизу и заказал кофе со сладостями. Я смотрю, тебя проветривают все, кому не лень, — сказал он мне.

— Опять ты добираешься сюда раньше меня, — недовольно сказал Костя. — Как, скажи на милость?

— Как обычно, по крышам. Зачем толкаться через этот муравейник? — Аксель снова повернулся ко мне. — После представления мы с девочками тебя потеряли. Всё-таки чужой город… я как-то и не подумал, что ты с Костей. Он предпочитает больше бродить в одиночестве.

— Я одинокий волк, — важно подтвердил Костя.

— Тебя порывалась искать Анна, — продолжал Аксель, — но я оставил её нянчить Борю и Марину. Рано ей ещё бегать за мальчиками. Пока ещё они за ней бегают.

— А сами побежали…

Аксель улыбнулся.

— Терять такого способного юнгу, только наняв его на корабль — кощунство. Нет, если тебе приспичит броситься за борт, я не буду посылать следом Джагита в шлюпке. Могу бросить разве что твои вещички. Но вот попытаться отговорить — это запросто.

Передо мной поставили капучино в высокой чашке. Я попробовал и зажмурился от удовольствия. В приюте на завтрак давали растворимый кофе, и хотя раньше у меня к нему не было никаких претензий, сейчас они появились. И очень веские.

Косте принесли кофе с ромом. От его чашки поднимался божественный терпкий аромат, но там не было пенки, и я решил, что в моей чашке напиток всё же лучше.

— С чего вы взяли, что я собираюсь прыгать за борт? — удивился я.

Кажется, мне удалось привести в замешательство самого Капитана.

— А ты не собирался?

— Ну, вообще-то нет…мне с вами нравится.

Аксель почесал затылок. Костя улыбался до ушей.

— С нами ездили очень многие люди, некоторые весьма способные, и все привычные к кочевой жизни. Но со времён Мары и этого дармоеда, — Аксель пихнул ногой стул, на котором сидел Костя, — никто не оставался с нами дольше, чем на пару выступлений. Беда какая-то… Трудности трудностями, дорога, каждый раз на новом месте, да и денег с нами много не заработаешь, но линять под глупым предлогом, что у тебя «бабушка в Праге заболела»… у нас было четверо человек с больными бабушками. В общем, извини, что в тебе ошибался, — неловко закончил он.