Читать книгу - "Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Вонсович"

Концерт удался. Пусть мисс Мэннинг пела под аккомпанемент всего лишь рояля, создавалось впечатление, что вместо него был целый Симфонический оркестр. Оказалось, на репетиции она работала, не слишком напрягая связки, и сейчас её прекрасный бархатный голос плыл по застывшему в восхищении залу, в полной мере передавая всё, что вкладывала певица. В этот раз я не сидела сторонним зрителем, а стояла за кулисами, поэтому в полной мере могла наблюдать за всем. За мисс Мэннинг, вдохновенно отдающей всю себя залу. За залом, заворожённо слушающим певицу. За всхлипывающей от избытка чувств горничной, прижимающей к груди саквояж с вещами, жизненно необходимыми мисс Мэннинг. Песцову насладиться в полной мере выступлением мешала Соболева, которая тоже не устроилась в зале, а вцепилась в организатора концерта обеими руками, словно он мог испариться вместе с подопечной, и что-то ему бубнила в ухо. Песцов им нервно подёргивал. Наверное, стряхивал лапшу, когда той становилось слишком много. Время от времени он страдальчески кривился и косился то на мисс Мэннинг, то на надоедающую ему Соболеву, отделаться от которой воспитание пока не позволяло.

— Ксения Андреевна, — не выдержав, прошипел он. — Давайте поговорим после концерта. Вы мешаете Филиппе.

Как раз в этот момент мисс Мэннинг закончила петь арию и зал взорвался аплодисментами и воплями: «Браво» и «Бис». На сцену втащили очередную корзину с розами, коих уже скопилось за кулисами столько, что впору нести назад в цветочную лавку и сдавать на вес. Интересно, тут это практикуется? Не думаю, что мисс Мэннинг понадобится вся эта цветочная гора, разве что она или её горничная добывают домашними методами розовое масло для отдушки.

— Дмитрий Валерьевич, но это так для меня важно, — заныла Соболева. — Почему вы такой упрямый? Вот Анна Дмитриевна меня поняла и даже пообещала посодействовать.

Ничего такого я не обещала, но это не помешало Песцову обернуться ко мне и хмуро посмотреть. Я отрицательно помотала головой, показывая, что к развлечениям Соболевой отношения не имею и не слишком хочу иметь, но он мне, кажется, не поверил.

— Подумайте, — тем временем важно вещала дама, — ведь и самой мисс Мэннинг этот опыт будет чрезвычайно полезен. Новые впечатления всегда благоприятно влияют на развитие творчества.

— Мисс Мэннинг и без того прекрасно развита, — раздражённо бросил Песцов. — А сейчас вы беспардонно мешаете мне наслаждаться её концертом.

Соболева приложила носовой платок к носу и громко всхлипнула. Так громко, что привлекла внимание не только нас с Песцовым, но и мисс Мэннинг, которая встревоженно повернулась к нам, не переставая петь. Песцов ей засемафорил, что ничего страшного не происходит: обычное дело, поклонница расчувствовалась.

— Извините, Ксения Андреевна, я не хотел вас обидеть, — попытался он смягчить свои недавние слова, готовый на всё, или почти на всё, лишь бы та затихла.

— Не хотели, но оби-идели, — протянула Соболева, старательно дрожа голосом и всхлипывая.

По артистизму сравнения с мисс Мэннинг она не выдерживала: пусть пышная грудь и неравномерно вздымалась, показывая удерживаемые рыдания, но глаза оставались абсолютно сухими, а уж оценивающий взгляд говорил, что внешние события Соболеву занимают куда больше внутренних переживаний.

— Ксения Андреевна, — закружил вокруг неё Песцов, чуть ли не обметая хвостом юбки. Чуть ли — потому что хвоста пока не было, но судя по тому, что сам Песцов выглядел уже взведённым донельзя, от оборота его удерживала самая малость. — Вы уж простите меня неразумного. Но когда мисс Мэннинг начинает петь, всё иное полностью покидают мою бедную голову. Иначе я ничем не могу объяснить свою грубость по отношению к вам, такой красивой и воспитанной даме. Если я могу что-то для вас сделать, вы только скажите.

Сейчас он действительно был готов на всё, лишь бы собеседница заткнулась и прекратила мешать певице. Соболева в последний раз всхлипнула и протянула, манерно растягивая гласные:

— Вы же поговорите с мисс Мэннинг, Дмитрий Валерьевич, о моей маленькой просьбе? Вам это ничего не стоит, а я буду так благодарна, так благодарна…

Платок она не убирала, наверняка готовясь в случае отказа опять пустить его в ход, имитируя страдания. Песцов с тоской посмотрел на сцену, где мисс Мэннинг уже готовилась исполнять следующий номер.

— А почему бы вам самой не поговорить об этом с мисс Мэннинг?

— Дмитрий Валерьевич, да ведь к вашим словам она скорее прислушается, — умоляюще сказала Соболева.

Теперь стало понятно, почему ни ей, ни Песцову не нашлось места в зале: Соболева хотела планомерно его обрабатывать, что было бы невозможно ни в партере, ни в ложах, которые обе казались забитыми под завязку. Зря я обвинила её в отсутствии артистизма: как удручённо она извинялась, твердила, что никак не может взять в толк, как так получилось, что совершенно не осталось свободных мест. Впрочем, вполне возможно, что она оставляла, только перед доводами в виде шелестящих купюр или других вариантов убеждения была вынуждена с ними расстаться. Уж очень много желающих оказалось послушать мисс Мэннинг, стулья стояли даже в проходах, а единственный незанятый театральный находился в гримёрке. Кресло Соболевой из её кабинета, и то было втащено в одну из лож, и сейчас в нём сидел весьма важно выглядящий господин. Возможно, сам князь Соболев, если вдруг его сюда занесло.

Тем временем вступление проиграли, мисс Мэннинг бросила на нас недовольный взгляд и приступила к исполнению новой арии.

— Так как, Дмитрий Валерьевич?

— Давайте поговорим после концерта, — страдальчески скривился он.

— После концерта вы и думать обо мне забудете, — заскулила Соболева, готовясь опять прикрывать платком несуществующие слёзы. — Пообещайте, что попросите мисс Мэннинг, ну что вам стоит, Дмитрий Валерьевич?