Читать книгу - "Семь кедровых орешков. Смертница - Натали Палей"

Обстановка в кабинете у отца была под стать характеру хозяина: сдержанная, строгая и впечатляющая.

Глава рода Данери производил всегда и на всех неизгладимое впечатление, в том числе и на близких. Стоило встретиться с внимательными проницательными глазами на суровом мужественном лице ровена Данери, как сразу же возникало дикое желание вытянуться в струну, отдать честь и признаться во всех существующих и несуществующих грехах.

Главнокомандующий Ровении сдержанно поздоровался с сыном крепким рукопожатием. Он никогда не баловал последнего объятиями, поцелуями или другими нежностями — он растил мужчину, воина, военного офицера и соответственно к нему относился. Для нежностей и глупостей у Майстрима и Миры была ровена Данери, их мать.

Сын присел напротив отца за огромный массивный стол, с аккуратно сложенными высокими стопками документов и с ожиданием посмотрел на родителя. Он понимал, что ради того, чтобы пообщаться и просто узнать, как он поживает, отец не стал бы вызывать его в центральное управление. Значит, разговор предстоял серьезный.

— Майстрим, в империи творится что-то непонятное, — сразу перешёл к делу отец — он никогда не тратил время зря. — Ты меня знаешь — я чувствую такие вещи.

— Ну и, кроме того, у тебя лучшие шпионы в империи, — невольно усмехнулся сын, хитро прищуриваясь.

— Да, ты прав, — ровен Данери улыбнулся, тоже слегка сощурив глаза. — Лучшие. И эти самые шпионы, как ты их назвал, — с небольшим укором произнёс главнокомандующий. Ну, конечно, не шпионы, а тайные агенты, разведчики. — Не так давно обнаружили, что несколько высших аристократов Ровении образовали некий тайный орден, — отец очень серьезно смотрел на сына, — в который вошли многие высшие ровены империи, в том числе глава полиции Корденис, палатин империи, герцог Аверин...

По мере перечисления других имён ровенов брови изумленного Мая поднимались все выше и выше.

— Ничего себе, — стараясь оставаться спокойным, прокомментировал он. — И что у них за цели? — невольно подался вперёд от любопытства. 

Отец неожиданно нахмурился.

— Вот здесь я не в курсе, — мрачно ответил ровен Данери, и брови Мая, только что вернувшиеся на место, вновь подскочили вверх.

— Ты?! И не в курсе?! — искренне не поверил он.

— Представь себе, — кивнул отец и стал ещё мрачней. — Они тайно встречаются на территории Аверина, у которого одна из лучших защит в империи,а также много преданных роду Теней, которые верно служат ему.

— К Невидимой Ровении они относиться точно не могут, — сразу уверенно заявил Май, и отец внимательно и одобрительно посмотрел на него.

— Почему так решил? — старший Данери внимательно смотрел на младшего.

— Почти у всех ровенов, чьи имена ты назвал, есть дети-«пустышки», в том числе у герцога Аверина, — спокойно ответил Май, а отец сдержанно слегка кивнул в знак одобрения. — Рональд Аверин – любимый младшенький, которого  тот обожает, — это известно всем. Остальные ровены, насколько мне известно, также принимают участие в судьбе «пустышек». Вот, допустим, Андриса Йоргуса среди них нет.

— Да, ты абсолютно прав. Поэтому по данной причине я тоже исключаю этот момент. Следовательно, напрашивается другой вывод, — и он вопросительно уставился на сына.

— Они тайно создали оппозицию «невидимкам»? — мгновенно предположил Май.

— Да.

— Но для чего?

— Вот это я и хотел бы узнать, — заявил ровен Данери. — Почему они за спиной императора Ансара Варниуса, который также хочет уничтожить Невидимую Ровению, организовали тайное общество? Причём в него вступили те, которые обладают огромной властью на территории империи и являются друзьями Ансара.

— Не доверяют императору или его окружению? — выдал предположение мрачный Май. 

Отец хмуро кивнул.

— Видимо. А почему? Надо разобраться в этой ситуации. Я приносил клятву верности императору Ровении — это мой долг. В империи творится что-то нехорошее, опасное и тревожное. Полиция и разведка опутывает сетью из своих людей южные домены империи, ровены переводят в южные университеты детей, «невидимки» залегли на дно и не показываются.

— Ты боишься заговора против императорской семьи? — очень хмуро произнёс Май.

— Заговор существует, — мрачно процедил ровен Данери. — И не один. Но против императорской семьи или нет, непонятно. Мне необходимо обладать информацией.

— Ты хочешь, чтобы я занялся этим? У тебя же лучшие ищейки, — искренне удивился Май.

— А ещё у меня самый лучший сын, который превращается в достойного военного офицера и преданного империи подданного, — очень серьезно ответил ровен Данери, проникновенно смотря в такие же серьезные глаза сына. — Да, у меня лучшие ищейки, но вопросов без ответов тоже немало. Сейчас прекрасная возможность для тебя и твоей пятерки проверить свои возможности и способности. Я хочу, чтобы ты с парнями отправился на юг и попытался разобраться, что там творится. Мои ищейки будут работать не покладая рук, не сомневайся, но мне хотелось бы, чтобы ты и парни также проявили себя.

— Ты вводишь на юге военное положение? — напряжённо поинтересовался Май.

— Пока нет. Приказа императора не поступало, я тоже пока не вижу причин для этого. Но если возникнет необходимость... Не хотелось бы, чтобы она возникла.

Май задумчиво смотрел на отца. Он понял его мотивы. Отец отправлял его и парней на настоящее, а не учебное задание, которое было действительно опасно. Ровен Данери доверял ему и его друзьям.

— Спасибо, отец, за доверие.

— Оправдайте это доверие, Май, — сурово ответил тот. — Кроме вашей пятёрки офицеров есть ещё достойные выпускники, но, пользуясь служебным положением, — отец вдруг непривычно хитро прищурился, — я решил предоставить тебе и твоим парням эту возможность.

— Я всё понял, — благодарно ответил Май. — Спасибо.

Через пару дней после разговора с отцом Майстрим Данери вместе с «боевой пятеркой» без проблем получили отпуск и выехали на Юг Ровении. Поскольку задание было секретное, парни разделились, чтобы не привлекать лишнего внимания, и переоделись в гражданскую одежду.  

Выехали на Юг в разное время в разные города в следующем составе: Май и Мик поехали на мобиле Мая; Колин и Анатоль — на мобиле Колина; а Дан — на собственном в гордом одиночестве, из-за чего много и по делу ворчал, но Май не изменил решения.