Читать книгу - "Беглянка с секретом. Книга 2 - Елена Счастная"

— Кажется, ничего особенного, — я пожала плечами и поморщилась от тут же стрельнувшей в руке боли. — С меня снимали мерки. Были помощницы мастера. Меня укололи булавкой — и все. Кажется, ничего...

— Булавкой... — глухо повторил Маркуш. — Кто вас уколол?

— Помощница унбара Чеботари. Рамона.

Маркуш отлепился от меня и, опасно качнувшись в сторону, выглянул из повозки.

— Дарен! — окликнул одного из стражников, которые, тихо и встревоженно переговариваясь, следовали по обе стороны от нас.

К сожалению, от того, что случилось со мной, никто из них спасти не мог.

— Слушаю, унбар! — тут же отозвался мужчина.

— Возьмите еще одного человека и вернитесь в лавку Чеботари. Заберите и привезите в Анделналт его работницу Рамону.

Маркуш вновь откинулся на спинку сидения, стер тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот.

— С вами все хорошо? — я тут же позабыла обо всех своих неудобствах. О том, что рука все еще ощущается обваренной культей.

Он покивал — и прикрыл веки.

В полном молчании мы доехали до Анделналта. Я не стала в присутствии Андры расспрашивать его ни о чем: служанке вовсе не нужно знать того, что творится со мной или с ним. Потому поездка прошла весьма спокойно, и даже в замке никто не всполошился. Я, как могла, прикрывая руку, добралась вместе с Маркушем до его покоев и, отослав служанку с велением молчать обо всем, что она видела, плотно закрыла дверь.

— С вами сделали привязку по крови, — сразу заговорил Маркуш, как будто чувствовал мой висящий в воздухе вопрос. — Усилили ту связь, что уже была раньше. И через нее попытались вытянуть карту. Скорей всего, вы умерли бы. Сегодня или завтра — если бы им это удалось.

Он присел в свое кресло и стиснул пальцами подлокотники так крепко, что, показалось, они просто треснут. Я обошла его и остановилась у окна, такого яркого, сияющего, как блик на острие иглы. Все вдохновение от нынешней примерки схлынуло, осталась только саднящая пустота внутри, которая всегда бывает после того, как тело покидает сильная боль. Облегчение и пустота.

— Там, в Одиине, была женщина, — проговорила я, вдруг осознав, что так и не сказала младшему де ла Фиеру о ней вчера. — Она хотела вынуть из меня карту. Мне кажется, она тоже маг.

Я повернулась к Маркушу.

— Еще одна женщина-маг? — он слабо усмехнулся, покосившись на меня. — Это беспокоило бы меня сильнее, если бы не было столь любопытно.

Поразительная беспечность! Даже после всего, что произошло в Сингуруле сегодня. Я осторожно коснулась пострадавшей руки — и каждая багровая борозда на ней отозвалась жжением. По спине прокатилась ледяная дрожь, а дыхание на миг застряло в горле.

— Я пойду сегодня к унбару Альдору, — проговорила я глухо, медленно и осторожно опуская ладонь на спинку стоящего напротив Маркуша кресла. — Как только он вернется. И все расскажу. Все.

— Не стоит, — начал было тот уверенно. — Мы еще можем...

— Не стоит?! — я подняла руку, демонстрируя отметины. Маркуш заметно содрогнулся, и по его лицу скользнула тень острого сожаления. — Мне все равно, что он скажет и что сделает. Захочет меня прогнать или нет. Но скрывать это я больше не могу. Я боюсь. Не только за себя. Вы сегодня были рядом и могли пострадать!

— Пострадать?! Вы серьезно? Это я вас оградил! — повысил вдруг голос Маркуш.

— Иначе...

В меня ощутимо врезалась тугая волна силы — неизведанной и сокрушительной. Я отшатнулась, словно камнем, ударенная гневом в его взоре. Таким сильным, какой никогда не приходилось видеть. Он не был раскален пламенем, как ярость Альдора, но хлестал не менее больно. Будто все, что сегодня стряслось, на самом деле напугало его, а необходимость скрывать это лишь злила сильнее. Но мальчишка осекся, будто не хотел сболтнуть лишнего. Он опустил голову, почти уронил на грудь, и темная челка закрыла его глаза.

— Тогда и вовсе нельзя молчать дольше, — покачала я головой. — Я не хочу подставлять вас под удар. Альдор мне не простит. Зря я вам сказала.

Меня ощутимо трясло ознобом. Хотелось просто завалиться в постель и никуда не двигаться больше. Но я позвала слугу и велела приготовить для Маркуша ванну. Сходила к себе и попросила Андру принести мазь от ожогов, хоть и знала, что она не поможет. Когда вернулась в покои младшего де ла Фиера, немного придя в себя, умывшись и поразмыслив надо всем, что случилось, он тоже уже успокоился. Хоть и был столь же бледен. Ему, кажется не стало лучше, но он ни в чем не желал сознаваться, а я не хотела расспрашивать.

Стражники, конечно, обо всем доложили Рэзвану. Мажордом сразу пришел справиться о том, что стряслось, и вид у него был весьма разгневанный.

— Просто небольшой приступ, — сухо ответил юноша. — Уже все прошло.

— Какую женщину должны были привезти стражники? — не успокоился мажордом.

— Они сказали, что, когда вернулись в лавку, ее там уже не было.

— Это работница мастера Чеботари. Думаю, она хотела причинить мне вред... по чьему-то приказу, — пришлось ответить настолько размыто, насколько это было вообще возможно. — Мы хотели выяснить хоть что-то.

— Хватит темнить, — рыкнул Рэзван, проходя еще чуть дальше в комнату. — Вы за дурачка меня держите?

И мне пришлось спрятать в складках юбки перевязанную кисть, чтобы он не задавал вопросов хотя бы о ней.

— Сейчас все хорошо, — попыталась я унять его гнев хоть немного. — Обо всем, что случилось, я сегодня расскажу унбару де ла Фиеру. А уж он, конечно же, не оставит вас в неведении. Просто сейчас все подробности вряд ли окажутся для вас полезны. А необходимости тревожиться нет.

Рэзван, кажется, не слишком поверил в мою о нем заботу, но допытываться не стал: фамилия хозяев замка оказывала на него порой едва не волшебное воздействие. Словно гранитный столп, на который можно опереться.

— Вы завтра сможете заниматься с унбаром Маноле? — только и уточнил он напоследок у Маркуша. — Или отправить нему посыльного? Предупредить, чтобы не приезжал?

— Я буду заниматься, — кивнул тот.

Правда, я сомневалась, что после всего случившегося завтра он будет в настроении и силах кружить по залу с мечом. Но мажордом ушел, весьма озадаченный и подозрительный: значит, как только Альдор приедет, то узнает обо всем тут же. Это и хорошо.

Мы с младшим де ла Фиером просто сидели в одной комнате до самого вечера. Маркуш — за книгами. Я — за шитьем, которому оставшаяся еще в руке боль почти не мешала. Но в какой-то миг мое терпение закончилось. Безмолвное неодобрение мальчишкой решения все рассказать Альдору словно свинцовыми пластинами лежало на плечах. Маркуш ничего не говорил, но его желание изменить мое мнение я ощущала так явственно, как если бы он кричал на меня и сыпал упреками. Словно я его невольно чем-то уязвила.