Читать книгу - "Укротитель Хаоса на полставки. Жизнь «до» - Алана Русс"

Друг всегда приезжал, привозя с собой кучу сладостей — сейчас-то понимаю, что родители так от Мишки откупались, чтобы не елозил перед глазами. Они у него частенько скандалили, выясняли отношения. Мишкин отец даже уезжал не раз, возвращаясь, непременно, с кулем конфет и шоколадок.

Всеми сладостями Миша всегда делился со мной, и даже больше положенной доли отдавал, говоря, что сам сладкое не очень любит.

Мы с ним не разлей вода были. Мишка-Машка, Машка-Мишка, жених и невеста и тому подобные детские обзывательства, на которые мы и внимания не обращали и даже, чуть-чуть гордились: такая крепкая дружба далеко не у всех была.

Каждое лето я была счастлива, а вот однажды раз… и Мишка не приехал. А через лето в доме напротив поселилась совсем незнакомая дама с пятью кошками. Тогда-то я и поняла своим детским умишком: кончилась история нашей дружбы.

А затем и я в деревню ездить перестала. Дедушка умер, бабушка к нам перебралась, и дом в деревне продали. Вот и все.

Растерянно озираясь, я вновь зачем-то глянула на дисплей. Бранов все продолжал нагло лыбиться с экрана. От злости и разочарования, будто вспомнив свою детскую обиду, ткнула в первую попавшую под горячую руку фотографию.

Получай лайк! И еще один! Вот так тебе! Знай, что я о тебе не забыла и помню, что случилось. Ха!

Отметочки «мне нравится» явственно засияли, говоря, что операция по свершению маленькой мести прошла успешно. Если можно было бы «залайкать» до смерти, я бы, наверное, только что это и сделала.

Секунда, другая. Я, кажется, только-только начала приходить в себя, как…

Бамц! Online!

Всего лишь яркий зеленый значок в шапке страницы загорелся, а для меня словно земля под ногами разверзлась.

— Елки… — выдохнула едва слышно и с невероятной прытью принялась снимать барские лайки со всех записей, что еще невидящим от смущения взглядом выискать могла.

Может, хоть что-то устранить успею, может, Бранище не заметит, может…

Однако мои робкие «может», госпожу Фортуну явно не убедили.

*Одно новое сообщение*

Ян Бранов:???

— Блииин!

Взвыв, я замерла. Аспирант «пялился» на меня через крохотную аватарку в диалоге, но этот взгляд для меня был подобен сауроновому оку.

Замечена. Рассекречена. Конец. Еще секунда, и я с ума сойду точно.

Ян Бранов: и что эта лайк-атака означает, позвольте узнать?

Проявив чудеса сообразительности, я сбежала. Просто закрыла свою страничку, погрузившись в спасительный оффлайн.

— Ты еще здесь, — выскочил Мишка из толпы. — Фух, думал, вдруг решила, что я ненормальный и ушла.

Парень откинул копну светлых волос назад, виновато и чуть смущенно улыбнувшись. Передал мне стакан с соком. Вот только пахло из стакана совсем не мультифруктом.

— Нет, я здесь. Ждала.

И действительно, чего это я с ума схожу? У меня есть Миша. Теперь есть. Нам с ним столько наверстать нужно!

Однако мысли метались как угорелые, а взгляд сам собой то и дело устремлялся к телефону.

Нужно было совсем выйти из соцсети. Если Бранище пришлет мне сообщение, оповещатель непременно даст знать, и тогда…

*Курлык*

Мысленно поседев, я молниеносно сунула мобильник в карман. К счастью, Миша звука весточки из преисподней не услышал.

* * *

По предложению Миши мы перебрались поближе к людям. Присели на диван рядом с обжимающейся парочкой и принялись болтать. Вернее, болтал скорее Мишка, а я отвечала, периодически зависая на секунду две. Все думала, что там мог написать аспирант?

Вариантов было море или даже целый океан. Самый жуткий: Вознесенская, теперь ты знаешь мою тайну, и я вынужден тебя убить.

— Все нормально? — Миша легонько ткнул меня в плечо. — А то грустная какая-то.

— Все отлично, — нехотя отхлебнула я самодельный Мишкин коктейль. Гадость, конечно, редкостная, но зато забыться поможет. — Просто все никак не могу поверить, что это ты.

Миха залучился обалденной улыбкой, разведя руки в стороны.

— Уж поверь, как-нибудь! Это я.

Я кивнула.

— Так ты тут теперь живешь? — заинтересованно подобрался Миша.

— Учусь, — поправила я. — Родители здесь не живут.

— Круто! — искренне восхитился парень. — Я б тоже от самостоятельности не отказался бы, но…

Оказалось, его семейство уже давненько перебралось в город и живет теперь здесь. Дела у отца идут хорошо, и Миша намеревался, закончив в этом году юридический институт, работать вместе с ним.

— В самостоятельности не столько удовольствия, сколько тебе кажется, — все разглядывала я голубоглазого блондина. — Надо же. Так долго не виделись, а тут… Неожиданно все это очень. Чудо!

Миша захохотал.

— И не говори, сам в шоке. Но ты прости, что так неожиданно пропал. Говорю же, родители так внезапно все с домом провернули… я и против ничего сказать не успел! А если бы и сказал…

— Они бы все равно не поняли, что ты там лепечешь, — захохотала я. — Ты ж просто невыносимо картавил!

— Черт, ты помнишь, — смутился парень.

Я снова хохотнула, кивая. Еще как помню.

— Но теперрь все отвично. Фефекты фикции устранены!

Миша, нарочно кривляясь, размахивал руками и морщился. Взмахнув еще раз, он ловко перекинул руку через спинку дивана так, чтобы в любой подходящий момент можно было без труда приобнять меня за плечи. Улыбался.

А вот моя улыбка куда-то упорхнула.

Кто-то из них двоих: или Миша, или алкоголь в нем явно торопили события. Чмокающая влажными поцелуями парочка за спиной друга обстановку лишь накаляла.

Кажется, пора делать ноги.

*Курлык* *Курлык-курлык*

Я выхватила телефон из кармана, вскочив.

— Это мама! — соврала без тени смущения, даже не взглянув на дисплей. — Беспокоится. Я отойду?

Миша огорченно пожал плечами, снова потягивая ядреную смесь из стакана.

— Конечно.

Лавируя средь раскачивающейся в такт музыке молодежи, я выбралась в коридор, а затем и в уборную. Заперла дверь и, опустив крышку сидения унитаза, уселась прямо на нее. Выдохнула.

Вырвалась.

Миша сильно изменился. Красивый стал, хотя, может, и всегда таким был, а я просто внимания не обращала? Но мы же детьми были. Все что меня интересовало тогда, это поиски Атлантиды на ручье и строительство в лесу шалаша из веток.

Тем не менее, как бы шикарен теперь не был друг, сейчас мои мысли занимала отнюдь не его белозубая улыбка.