Читать книгу - "Звезда моей души - Татьяна Устименко"

И посему мне не оставалось ничего другого, кроме как молча подивиться хитросплетению всевозможных жизненных коллизий, определяющих тот путь испытаний, на который я встала частично по доброй воле, а частично — подчинившись довлеющему надо мной предначертанию.

— Есть хочу! — непоследовательно выдал Беонир, похоже уставший от затянувшейся ссоры.

— И я! — мгновенно присмирела Ребекка.

Горе-друзья разом замолчали, выжидательно таращась на меня и умильно улыбаясь.

Руководствуясь почерпнутыми из книги знаниями, я подошла к стоящему у стены кувшину, открыла его и высыпала из сосуда пару пригоршней белой зернистой массы, напоминающей слипшуюся в комки крупу.

— Ешьте! — предложила я и, подавая пример, первая положила в рот несколько крупинок пищи. — Не бойтесь, это полезно и питательно.

Мои спутники не заставили себя упрашивать. Некоторое время в хранилище слышался только увлеченный стук крепких зубов, перемежаемый жадным чавканьем.

— Напоминает постный хлеб! — Ребекка сыто рыгнула и расплылась в довольной улыбке. — Не сладенько и не вкусненько, но жрать можно. Из чего это приготовлено?

— Этот необычный продукт называют небесной манной, — разъяснила я. — Эльфы привозили ее из пустыни Маграб, где она появляется по утрам, падая с неба на песок. Манна является незаменимой в дальних походах, не засыхает, не плесневеет и считается пищей воинов.

Услышав такое определение, Беонир и Ребекка гордо переглянулись. Я плутовато усмехнулась и продолжила:

— Одни мудрецы пришли к выводу о том, что манну нам посылают сами Неназываемые, но другие выдвинули куда более прозаическую версию происхождения небесной пищи, и, боюсь, вам она не понравится.

— Какую такую версию? — с подозрением осведомилась Ребекка, осторожно выплевывая на ладонь с десяток непрожеванных крупинок и опасливо на них косясь. — Ась?

— Эльфийские маги идентифицировали манну как экскременты мелких насекомых, похожих на саранчу, огромными стаями перелетающих через пустыню! — со смехом сообщила я.

— Бе-э-э! — брезгливо скривился Беонир. — Вот гадость-то!

— Зато мы не умерли с голоду! — резонно напомнила я. — Предлагаю запастись ею впрок, ибо она весьма пригодится в дальнейшем.

— Ну уж нет, я отказываюсь жрать тараканьи какашки! — категорично отрезала Ребекка, гадливо морщась и высыпая из ладони оставшуюся несъеденной манну. — Я знаю одного лавочника, торгующего неплохим вяленым мясом… Подожди, — она испытующе прищурилась, — так, значит, ты не намерена отступать и собираешься отправиться на поиски очередного испытания?

Я многозначительно кивнула.

Ребекка и Беонир переглянулись, а затем совершенно одинаковыми жестами возложили свои ладони мне на плечи.

— Мы идем с тобой! — безапелляционно заявили они такими суровыми голосами, словно намеревались любой ценой выбить из меня согласие.

Но я и не думала возражать, отлично понимая: держи своего врага поблизости от себя, дабы успеть своевременно проникнуть в суть его замыслов. А друга — тем более, чтобы вовремя посвятить его в суть собственных замыслов.

— И куда мы отправимся? — спросила безмерно любопытная, каковой и положено быть кошке, Ребекка.

— На Зачарованный берег, к Полуденным эльфам, — откровенно ответила я.

— Но почему к ним? — не очень-то удивился Беонир, похоже ожидавший от меня именно такого решения.

— Этот пункт указала мне сьерра Кларисса, — уклончиво пояснила я, намеренно умолчав о том, что в прочитанном мною наставлении первым пунктом упоминалось море.

Теперь я намеревалась сама планировать свой путь, руководствуясь именно наставлением, а не корыстными директивами верховной чародейки. Впрочем, Беониру и Ребекке совсем не обязательно об этом знать. Я осознавала, что пришел мой черед обзавестись личными, тщательно оберегаемыми от них тайнами.

Сердце мое преисполнилось надеждой, и я легкомысленно позабыла о вычитанном в книге предупреждении, пророчащем мне скорую гибель. Я почти поверила в то, что сумею наладить размеренное течение своей жизни, мудро управляя обстоятельствами и благоразумно обращая их на пользу себе. Возможно, все это выглядело на редкость глупо, но у меня имелось весомое оправдание — собственная молодость. Я пока еще плохо знала себя и окружающий мир и не ведала главного: зачастую ничто так сильно не мешает нам радоваться жизни, как сама жизнь!

Над главным храмом богини Банрах, возведенным в центре одной из площадей Блентайра, сгущались черные тучи. К несчастью, это были не те тучи, которые принесли бы с собой благодатный дождь, способный напоить истощенную засухой и холодом почву. Нет, наблюдаемое атмосферное явление не имело ничего общего с обычной грозой. На самом деле оно не предвещало ничего хорошего.

Устрашившись гнева своей кровожадной покровительницы, город испуганно замер, укрывшись за прочными ставнями и накрепко заперев двери домов. Улицы опустели, и обычно многолюдный Блентайр не проявлял ни малейших признаков жизни. Богатые дворяне попрятались в глубоких подвалах, а простолюдины забаррикадировались в погребах. И даже немногочисленные городские крысы, еще не угодившие в похлебку или нищенское жаркое изголодавшихся бедняков, забились в щели, интуитивно почувствовав приближение неведомой опасности. Блентайр затаился и ждал, уповая на милость судьбы, потому что давно уже разочаровался в милосердии богини.

Следовало признать, что и без того безрадостный быт столицы стал в последнее время совершенно невыносимым, ибо пищи в городе оставалось все меньше, а торговля совсем захирела. Ночные заморозки резко усилились, словно в страну пришла не весна, а студеная зима.

Но вместе с тем город будто вознамерился выступить наперекор печальной действительности: по столице ползли странные слухи, возникшие всего несколько дней назад, но уже достигшие самых отдаленных уголков. Эти слухи множились и обрастали подробностями, заставляя людей радоваться и верить в возможность спасения.

Возможно, источником этих вестей стал молодой рыжеволосый маг, который бестрепетно переступал порог самого опасного притона для прокаженных или же последовательно обходил подозрительные забегаловки, расположенные в переулке Хмельной Браги. Он дружелюбно подсаживался к людям и без устали рассказывал о молодой девушке — будущей великой чародейке, добровольно вызвавшейся отправиться в сторону Запретных гор.

Он говорил о девушке, упорно бредущей сейчас через пустыню, преодолевающей холмы и долины, подгоняемой надеждой отыскать некое сильное средство, способное усмирить Пустошь и остановить надвигающиеся на Блентайр пески. И в голосе отчаянного смельчака-мага звучало столько спокойной уверенности и проникновенной искренности, что ему верили все, от мала до велика.

Горожане с волнением выспрашивали вестника о происхождении молодой чародейки, и тот с гордостью отвечал, что в ее жилах течет кровь двух рас: эльфов и людей. Предназначение чародейки состоит не только в том, чтобы предотвратить гибель Лаганахара, ее главная задача — обратить время вспять, дабы люди и эльфы вновь научились верить друг другу и стали жить в мире и ничем не омраченном добрососедстве.