Читать книгу - "Король-Провидец - Крис Банч"

— Могу ли я предложить вам поступить так же с баронессой Розенной? В башне более чем достаточно свободного места.

— Нет, — твердо ответил Тенедос. — Во-первых, сейчас у меня совершенно нет времени для личных дел, а во-вторых, ей не угрожает никакая опасность.

— Вы уверены?

— Если это тебя успокоит, то знай, что я сотворил защитное заклинание с использованием, в числе других вещей, собственной крови. Розенна в полной безопасности и останется невидимой даже если сам Тхак будет искать ее. А теперь будь добр, не суй свой длинный симабуанский нос в мои дела!

— Слушаюсь, сэр.

Неделя проходила за неделей, но мы напрасно дожидались новостей о подкреплениях, подходивших по реке. Хуже того, из Военной Палаты пришло сообщение о том, что гелиографические станции, расположенные вдоль реки, не отвечают на сигналы.

Куда пропала армия?

Жутко было ехать по никейским улицам. Открытое насилие прекратилось, но лишь потому, что солдаты и стражники передвигались большими группами, а члены правительства выходили только под усиленной охраной. По утрам на улицах по-прежнему находили трупы.

Со стороны казалось, будто в столице остались лишь простолюдины, копившие злобу на правителей, и аристократы, прятавшиеся в богатых кварталах. Торговцы, клерки, купцы — все представители среднего класса Никеи — исчезли, затаились, либо присоединились к бунтовщикам, ожидая дальнейших событий.

Я вздрогнул и проснулся, услышав хоровое пение. За открытым окном ярко пылали факелы. Я скатился с постели обнаженным, как спал, и потянулся к мечу, висевшему в ножнах на стене.

Маран села в постели, сонно протирая глаза.

— Что случилось?

Я не знал, но быстро подошел к окну и выглянул наружу. Наши комнаты располагались на третьем этаже башни и были обращены в противоположную от центра города сторону.

Ночь превратилась в море пылающих факелов. Улицы дрожали от поступи шагающих мужчин и женщин. До меня доносились обрывки лозунгов, скандируемых многотысячной толпой: Хлеба... Мира... Долой Совет Десяти... Глас народа... Нумантия... Смерть или жизнь...

И сквозь этот гул пробивался слабый хор голосов:

Сайонджи... Сайонджи... Сайонджи...

Маран подошла ко мне в тонкой ночной рубашке, которую она надела, когда я лег в постель, вконец измотанный дневными хлопотами. Она оперлась локтями на подоконник и с зачарованным видом выглянула на улицу.

— Ты чувствуешь, Дамастес? — прошептала она. — Скажи, ты чувствуешь это? Богиня зовет.

Сначала я слышал только рев толпы, но потом она пришла ко мне — богиня-разрушительница воззвала к моей крови, и та забурлила в ответ.

Могучая магия вырвалась на свободу той ночью. Она овладела мною, и мне захотелось выйти наружу, быть вместе с толпой, крушить и резать, чтобы потом воздвигнуть новое царство абсолютной свободы, где каждый сможет получить то, что пожелает взять.

Маран повернулась, и я увидел в ее глазах отблески факелов.

— Все так, как говорил Тенедос, — прошептала она. — Новый мир. Новое время. Я чувствую это, Дамастес! Я чувствую, как поворачивается Великое Колесо, а ты?

Я не мог ответить. Неведомая сила перехватила мне горло; все темные страсти и побуждения выплеснулись наружу. Я не знал, стучат ли барабаны в ночи, или пульс барабанным боем отдается у меня в ушах. Но потом все изменилось. Вместо Сайонджи, грозного воплощения бога войны Исы, пришла нежная Джаен, и мой член моментально напрягся, причиняя почти физическую боль.

Я стоял позади Маран. Задрав ей рубашку до талии, я раздвинул ее ноги и насадил ее на себя, вогнав член одним толчком. Она застонала, и Джаен тоже приняла ее в свои объятия.

Я отодвинулся так, что головка члена почти вышла из нее, затем обрушил новый удар. Мои руки нашли ее груди, стиснули их, и она закричала. Крик потонул в реве толпы на улице. Маран кричала снова и снова, и время растянулось до бесконечности, пока я вонзался в ее тело, в ее душу. Я тоже не удержался от крика, когда семя хлынуло из меня, горячее, как подземный пламень, сотворивший Тхака.

Потом время вернулось в свое обычное русло, и я понял, что лежу на Маран, наполовину высунувшись из окна и придавив ее к подоконнику.

— Извини, — пробормотал я.

— Не надо извиняться, — ответила она. — Просто... предупреди меня в следующий раз, ладно? Тогда я хотя бы успею подложить подушку.

Я соскользнул с нее, взял на руки и отнес в постель.

— Кажется, завтра у меня будет немного саднить в одном месте, — прошептала Маран, когда мы немного успокоились.

Она погладила мою грудь.

— То, что мы сейчас делали, любимый, кажется, называется сексуальной магией. Амиэль однажды дала мне книжку об этом.

Перед моими глазами промелькнула темная тень.

— Сексуальная магия? — переспросил я. — Кто творит ее?

— Не знаю, — ответила она. — Но я никогда не чувствовала ничего подобного, и не уверена, захочется ли мне сделать это еще раз. Это было так, словно... нет, нас не использовали, но мы стали частью чего-то другого. А может быть, я ошибаюсь. Кажется, мы на время превратились в орудие чужой воли.

Чародеи Товиети? Или сам Тхак?

Или даже Сайонджи? Эта мысль заставила меня вздрогнуть. Неужели богиня разрушения явилась сюда и склонила свое лицо над Никеей, с улыбкой наблюдая, как рушится хрупкий человеческий порядок?

Не знаю, призывал ли кто-то сексуальную магию той ночью, и подействовало ли на других это заклинание, или же это была просто вспышка страсти между мною и Маран.

Но на следующий день Никею охватил хаос.